Абу Хамид аль-Газали – выдающийся исламский философ, богослов и мистик XI – XII веков.

Его главная заслуга состоит в том, что он систематизировал суфийское учение и создал его теоретическую основу.

Этот деятель смог интегрировать суфийское учение в ортодоксальный ислам и постарался, насколько мог, очистить его от чуждых влияний и «перегибов».

Аль-Газали – один из исламских мыслителей, ставших популярными на западе и нашедших в Европе своих последователей. С его трудами были знакомы Фома Аквинский и Доминик Гундиссалин – испанский философ и священник.

Кроме того, аль-Газали стал особенно популярен у еврейских авторов и переводчиков.

Ранние годы

Абу Хамид аль-Газали родился в 1058 году в Иране, персидском городе Тус. Таким образом, аль-Газали был одним из самых выдающихся исламских деятелей – неарабов. Его отец был прядильщиком шерсти; он рано ушёл из жизни, поэтому воспитанием будущего философа и его брата Ахмада, также выдающегося суфийского мыслителя, занимался друг отца.

Отец оставил семье небольшие денежные средства в качестве наследства, однако они закончились. Друг отца тоже не мог содержать семью, поэтому он посоветовал Абу Хамиду поступить в медресе – там он получил бы возможность прокормить себя. Абу Хамид так и поступил. Впоследствии он с братом поехал в Джурджан для продолжения образования; затем Абу Хамид отправился в Нишапур – также с образовательной целью.

Учился он у знаменитых исламских богословов и достаточно быстро сам зарекомендовал себя как талантливый учёный. И его заметил сельджукский визирь Низам аль-Мульк, который пригласил его в Багдад для руководства тамошним медресе. Когда визиря убили исмаилиты, Абу Хамид почувствовал, что находится в опасности, и поспешил покинуть Багдад.

Дальнейшие годы он провёл в Сирии, совершенствуясь в суфийской практике и ведя отшельнический образ жизни.

Абу Хамид – скептик

Абу Хамид заслужил репутацию одного из самых отъявленных скептиков средневековья, благодаря чему он и стал известен за пределами мусульманского мира. В своих попытках докопаться до истины он подвергал критике все направления исламской мысли того времени, и не только исламской: традиционное богословие, учение исмаилитов, суфизм и даже философию.

В своём труде «Самоопровержение философов» он указал на непоследовательность классической рассудочной философии. Выше философского знания он ставил интуицию и духовный опыт, на которых основано суфийское учение. В то же время он критиковал суфизм за его неверное толкование некоторых положений ислама.

Так, он не признавал «единения с Аллахом» в онтологическом смысле, понимая под «единением» лишь символическое уподобление божеству с нравственной точки зрения. Суфизм подвергся критике Абу Хамида и за то, что многие суфии использовали своё учение и духовные практики для достижения мирских целей.

Столь «возвышенный» взгляд не только на суфизм, но и на познание вообще привёл Абу Хамида к пересмотру собственных жизненных позиций. Свой отъезд из Багдада он объяснял тем, что не желал больше преподавать ради получения денег и славы. Впоследствии он и дальше продолжил преподавать ученикам, однако не хотел брать за это плату.

Любопытно, что будучи настроен против философии, своё мировоззрение он строил на основе философских методов и логики, из-за чего, по сути, противоречил сам себе.

Джихад

Аль-Газали ввёл новое понимание термина «джихад». Точнее, принципиально новым оно не было, но ему ранее обычно не уделялось внимания. Джихад в исламе – это усердие на пути к Аллаху, он не исчерпывается «священной войной» и означает добросовестное исполнение своей работы и несение службы, познание, воспитание детей и т. д.

Аль-Газали был убеждён, что под джихадом нужно понимать в первую очередь преодоление своего «низшего Я». Социальное неравенство Аль-Газали признавал социальное неравенство, основанное на разных познавательных способностях людей. Он делил общество на «широкую массу» и «избранных».

Первые должны неукоснительно соблюдать исламские традиции и догмы, а в вопросах права слепо доверять признанным специалистам - знатокам Корана. Вторые, к которым он относил философов и суфиев, обладают более высоким уровнем познания, поэтому им можно открыть больше правды, в частности – аллегорический смысл сур и аятов Корана.

Последние годы

Последние годы Аль-Газали провел в городе, где родился - Тус. Жил в келье и учил суфийскому образу жизни последователей. Умер 19.12.1111 года.

БОЖЕСТВЕННОЕ ЗНАНИЕ

5. Источник всех этих Степеней Лучей - Аллах

Следующее, что я хотел бы, чтобы ты узнал, заключается в том, что все эти степени лучей не возвышаются до бесконечности, но растут до конечного Источника, Который является Светом для Себя и Сам по Себе, Который не освещают никакие лучи из внешних источников и от Которого проистекает каждый свет, соответственно своему порядку и степени.

Итак, спроси себя теперь, подходит ли название Свет тому, что освещается и берет свои лучи из внешних источников, или Тому, Кто светится Сам по Себе, освещая все остальное вокруг? Я не верю, что тебе не удастся найти правильный ответ, значит, ты сделаешь вывод, что название «свет» более всего подходит этому Высшему Лучу, выше Которого нет других лучей, свет от Которого нисходит на все остальные вещи.

Я скажу смело и не колеблясь, что термин «свет», будучи приложен к чему-либо другому, чем этот первичный Свет, является чисто метафорическим, поскольку все остальные степени лучей, если судить по ним самим, ни в себе, ни по себе не имеют никакого света.

Их свет взят в долг из внешнего источника; то, что взяло в долг освещение, не имеет никакой поддержки в себе, а лишь в чем-то другом. Но называть должника тем же словом, что и заимодавца, - все равно что использовать всего-навсего метафору. Подумай, является ли человек, который берет в долг наездничью одежду, седло, лошадь или другое верховое животное и седлает его тогда и так, как велит ему заимодавец, действительно или только в переносном смысле богатым? А может, только заимодавец богат? Конечно же, последнее верно. Должник остается сам по себе таким же бедным, как и всегда; и только к тому, кто дал в долг и взыскивает его возвращение, приложимо определение богатства.

Так что Истинным Светом является Он, в Чьих руках находится творение и повеление, Тот, Кто сначала одаряет светом, а затем поддерживает его.

Нет у Него сотоварища ни в истинной сущности этого названия, ни в праве обладания им, разве что Он сам называет кого-нибудь этим именем, соблаговоляя пользоваться этим наименованием, подобно тому как господин соизволяет своему рабу пользоваться имением, жалуя ему титул «хозяина». Итак, когда раб увидит правду, то поймет, что и он, и то, что есть у него, - все принадлежит его Господину, и только Ему одному, и ни с кем не делит Он права на владение всем.

Итак, теперь ты знаешь, как Свет достигает появления и проявления, и ты удостоверился в различности степеней его. Далее ты должен узнать, что нет мрака более темного, чем мрак небытия. Это потому, что вещь называется темной просто оттого, что она не проявляется для чьего-либо взгляда, она никогда не существует в видимости, хотя и существует сама по себе.

Что же касается того, что не имеет существования ни для других, ни для себя, несомненно, это есть самый крайний мрак, в противоположность Бытию, которое является, исходя из вышесказанного, Светом, - ведь пока вещь не обнаружилась для себя, она не обнаружилась для других.

Более того, Бытие разделяется на степени - на то, что существует само по себе, и то, чье бытие проистекает из существования чего-либо другого. Это бытие упомянутой вещи является взятым в долг, не существуя само по себе. Напротив, если рассмотреть ее суть саму по себе, то она является чем-то чистым несуществующим. Любое бытие, которое существует не само по себе, а благодаря другому, не является истинным бытием, как ты познал из моего примера о богаче и взявшем в долг. Соответственно, Истинным Бытием является Всевышний Аллах, также как и Истинным Светом является тоже Всевышний Аллах.

6. Истина Истин

С этой отправной точки познавшие ("арифун) Аллаха начинают подниматься от метафор к истинным сущностям, как другие поднимаются из долин в горы.

В конце своего Восхождения они видят, как явно видимое свидетельство, что нет ничего существующего, кроме одного только Аллаха, и что «Всякая вещь гибнет, кроме Его лика» (Коран, 28:88); однако вещь не погибнет в какой-нибудь определенный момент, скорее она постоянно погибает, поскольку ее невозможно представить себе иначе, чем погибающей.

Ведь всякая отдельно взятая вещь, кроме Аллаха, если рассмотреть ее суть саму по себе, является чем-то чистым несуществующим, а если посмотреть с той стороны, в которую из Первичной Реальности проистекает существование, то эта вещь представляет собой существующее нечто, но не сама по себе, а с помощью «лика», который принадлежит Ему, Дающему существование.

Соответственно, в бытии существует обращение только к Лику Божьему. Это потому, что у каждого существа есть две стороны - своя собственная и сторона, относящаяся к Господу. Со своей стороны это нечто не-существующее, но с Божественной стороны - Существующее.

Вот почему нет никого существующего, кроме Аллаха, и вот почему все вещи погибают, кроме Божественного Лика, с предвечности и до бесконечности в вечности.

Этим познавшим ("арифун), следовательно, незачем знать воскресения Последнего Возрождения для того, чтобы услышать утверждение Творца: «Кому царство в тот день? Аллаху единому, могучему!» (Коран, 40:16), поскольку этот призыв постоянно и всегда звучит в их ушах. Также они не подразумевают, что возглас «Аллаху акбар» (Аллах велик!) значит, что Он более велик, чем что-либо другое или другие. Упаси Боже! Ведь среди всего сущего, кроме Него, нет никого и ничего кроме Него, кто мог бы сравниться с ним в величии. Никто не достигает даже степени одновременного существования с Ним или существования вследствие Его - нет, вообще никакого существования, кроме как с той Стороны (Лика), который присущ Ему. Существование является исключительно его Ликом (Стороной).

Смысл этого возгласа скорее в том, что Он слишком абсолютно Велик, чтобы назваться Более великим, с помощью сравнительной степени - слишком Велик для того, чтобы хотя бы кто-нибудь, будь то пророк или ангел, смог объять истинную сущность Его Величия. Ведь никто не знает Аллаха истинным знанием, кроме Него Самого, поскольку то, что известно, полностью входит в область познания и владения знающего, а это отрицает всякое «Могущество» и «Величие».

Полное обоснование этого вопроса я дал в своей книге «Высшая цель в смыслах прекрасных имен Аллаха».

Эти познавшие ("арифун), возвратившись из своего Восхождения на небеса Истинности, в один голос утверждают, что там они не видели ничего сущего, кроме Одного Истинного. Некоторые из них, тем не менее, дошли до понимания этого с помощью познания, тогда как другие - с помощью опыта и испытания.

Множественность вещей во всей своей совокупности исчезает для этих последних, они тонут в Абсолютном Единстве, их разум теряется в пучине Его.

Они ошеломлены этим, и никаких способностей у них не осталось, кроме упоминания (зикр) Аллаха. Они даже теряют способность вспомнить самих себя. Так что для них не остается ничего, кроме Аллаха. Они стали пьяны опьянением, в котором исчезло влияние их разума, так что один из них (Абу Мансур аль-Халладж) воскликнул - «Я есмь Истинный!», а другой (Абу Язид Вистами) - «Преславен Я! Преславен Я! О, сколь Я велик!» и еще - «В этом одеянии никого, кроме Аллаха!».

Влюбленные во время их опьянения и страсти должны быть спрятаны, и о них надо умалчивать.

Потом, когда опьянение прошло, и они вновь вернулись под власть разума, который является, по воле Аллаха, данным мерилом на земле, то уразумели, что это было не настоящее Единение, а нечто подобное Единению, как сказано в этих словах влюбленного (аль-Халладжа) на высоте своей страсти:

Я тот, Кого страстно люблю,
А тот, Кого страстно люблю, есмь Я.

Поскольку возможно, что если человек, никогда в своей жизни не видевший зеркала, окажется лицом к лицу с зеркалом и взглянет в него, то подумает, что тот образ, который он видит в зеркале, и есть образ самого зеркала, «идентичный» ему. Другой же может смотреть на вино в стакане и думать, что это пустой стакан цвета вина. И если эта мысль станет для него обычной и необходимой, как навязчивая идея, то она поглощает его всего настолько, что он считает:

Вино прозрачно и стакан прозрачен, Они столь схожи, спутан смысл задачи, Как будто нет стекла, одно лишь есть вино, А может, нет вина, - стекло одно.

Есть разница между высказываниями «Вино есть стакан» и «Вино как будто является стаканом». Итак, когда возобладает такое состояние, оно называется в отношении того, кто его испытывает, Исчезновением, нет, даже Исчезновением Исчезновения, поскольку душа исчезает для себя, даже для своего исчезновения, поскольку она перестает осознавать себя и свое неосознание себя, ведь если бы она была бы осведомлена о себе, она бы осознавала себя. В отношении человека, погруженного в это состояние, оно называется на языке метафор «Единением», а на языке реальности «Уподоблением». За этими истинными сущностями скрыты тайны, о которых мы не свободны рассуждать.

7. «Лик Божий» (Божья Сторона, Образ). Более «избранное» объяснение Связи этих Лучей с Аллахом

Возможно, ты испытываешь сильное желание узнать, каким образом свет Аллаха связан с небесами и землей, каков тот образ, каков тот лик, та сторона Его, которой Он Сам является Светом небес и земли.

И теперь ты определенно не будешь отрицать, что знаешь, что Аллах - это свет, и кроме Него нет больше света, и что Он - каждый Свет, и Он - универсальный Свет: раз свет - это то, благодаря чему проявляются вещи, или, если брать выше, благодаря и ради чего они проявляются, или, если брать еще выше, благодаря, ради и от чего они проявляются; и тогда ты знаешь, что из всего того, что называется свет, только тот свет, благодаря, ради которого и благодаря которого вещи обнаруживаются, является истинным Светом. Это Свет, за которым нет больше света, чтобы возжигать его и поддерживать его пламя, поскольку он возжигается и питается Сам по Себе, Собой и ради Себя, и больше ни из каких источников. Такое понятие и такое описание могут быть приложимы только к Всевышнему Первоисточнику.

Ты также удостоверился, что небеса и земля наполнены светом, связанным с двумя основными уровнями света - внешним зрением и внутренним взором, под которыми я подразумеваю наши чувства и наш разум.

Первый вид света - это то, что мы видим в небесах - солнце, луна и звезды, и то, что мы видим на земле, - то есть лучи, которые проливаются на всю поверхность земли, делая видимыми все цвета и оттенки, особенно весной; еще проливаются на всех животных, растения и вещи, во всех их состояниях.

И без этих лучей не будет проявляться или даже существовать ни один цвет. Более того, каждая форма и размер, который виден восприятию, постигается благодаря своим цветам, - ведь невозможно представить вещи, у которой нет цветов.

Что касается других, идеальных, относящихся к разуму, лучей, то высший мир наполнен ими, и надо знать, что ангельская субстанция и нижний мир тоже наполнен ими, - и надо знать, что ими наполнены соответственно и животная жизнь и человеческая. Порядок в нижнем мире обнаруживается с помощью нижнего человеческого света, тогда как порядок высшего мира обнаруживается с помощью ангельского света. Это тот порядок, на который указывается в аятах Корана: «Он вас возрастил из земли и поселил вас на ней» (Коран, 11:61), «Он оставит их преемниками на земле» (Коран, 24:55), «Делает вас наместниками на земле» (Коран, 27:62) и «Я установлю на земле наместника» (Коран, 2:30).

Итак, ты видишь, что весь мир пронизан внешними лучами восприятия и внутренними (скрытыми) лучами разума, а также, что нижние лучи проистекают или переходят из одного в другое, так как свет проистекает из светильника, тогда как Светильник сам по себе является сверхъестественным Светом Пророчества.

И эти сверхъестественные Духи Пророчества возжигаются от Высшего Духа, как светильник возжигается от огня, а те Высшие возжигаются один от другого и имеют постепенно восходящий порядок, все они восходят к Свету Лучей, Источнику и Роднику лучей, а это Аллах, Единственный и Единый; и все остальные лучи взяты в долг у Него, но лишь Он - истинный Свет, нет, Он все, нет, Он то, что Он суть, никто, кроме Него, не обладает сущностью и оностью, разве что в переносном смысле. Вот почему нет больше света, кроме Него, тогда как любой другой свет является одним из лучей той стороны, которая присуща Ему, но не Им Самим.

Так что лик всего смотрит на Него и обращается в Его сторону, - «Куда бы вы ни обратились, там лик Аллаха» (Коран, 2:115). Вот почему нет божественности кроме Него, так как божественность - это выражение, которым описывается то, к чему все обращают свой лик в богослужениях и вероисповедании - ведь Он Бог. Здесь я имею в виду лики человеческих сердец, поскольку на самом деле они и есть лучи и духи. Нет, как истинно то, что «Нет божества, кроме Него», так верно и то, что «Нет сущности и оности, кроме Него», поскольку "он" есть обозначение того, на что можно указать, но в каждом и любом случае мы можем указать только на Него. Всякий раз, когда ты указываешь на что-либо, твое указание по истинной сущности есть указание на Него, даже если из-за невежества ты не знаешь тех истин, о которых мы рассказали. Как всякий указывающий на солнечный свет неизбежно указывает на солнце, так и связь всей совокупности вещей с Аллахом, если употребить образное подобие, похожа на связь лучей с солнцем.

Вот почему слова «Нет божества, кроме Аллаха» есть символ Единобожия большинства людей. Для избранных же символ Единобожия - «Нет существа, кроме Него». Первый символ более общий, второй более специфичный, более всеобъемлющий, более точный и более подходящий для того, чтобы дать тому, кто произносит его, вход в чистую и абсолютную Одинность и Единственность.

Это царство Единости-и-Единственности является высшей точкой восхождения смертных, за ней уже нет степеней, куда возноситься. Ведь «вознесение» подразумевает множественность, являясь выражением относительности, которая требует двух степеней - откуда возноситься и куда возноситься.

Но когда множественность исчезла, Единость достигнута, относительность стерлась, и все обозначения от «здесь» к «туда» отпадают, - не остается ни высоты, ни глубины, никого, кто сможет двигаться вверх или вниз. Движение вверх, вознесение души, теперь становится невозможным, поскольку нет высоты выше Высочайшего, и нет множественности рядом с Одним, и теперь, когда множественность исчезла, нет больше Вознесения для души. Если здесь и будет изменение, то только путем «Нисхождения к более Низким Небесам», излучение сверху вниз, поскольку хоть для Высшего и нет ничего выше, но есть нечто ниже.

Это цель целей, последний объект духовного поиска, известный тому, кто знает его, и отрицаемый тем, кто не знает о нем.

Это относится к знанию в скрытой форме, которое никто не знает, кроме Знающего, Аллаха. Так что если познавшие этот секрет высказывают его, то сие только отрицается незнающими о Нем.

Нет ничего невероятного в объяснениях, данных теми Познавшими ("арифун) этому «Нисхождению в более Низкие Небеса», а именно то, что это нисхождение ангелов, хотя один из этих Познавших придумал еще более невозможное объяснение. Он, утонувший в Божественном Один-и-Единственности, сказал, что это Аллах совершает «нисхождение в более низкие небеса», что это нисхождение - Его нисхождение, совершаемое для того, чтобы использовать физические чувства и привести в движение телесные органы. И что на Него указано в хадисе Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует): «Я стал Его слухом, которым Он слышит, Его зрением, которым Он видит и Его языком, которым Он говорит».

Итак, если Пророк был слухом Аллаха, его зрением и языком, значит Аллах, и лишь Он один, является Слышащим, Видящим, Говорящим; Он тот, на Которого указано в Его собственных словах, обращенных к Мусе: «Я был болен, а ты не посещал Меня» (от Матфея, 25:43).

Согласно этому, телесные движения этого исповедующего Единобожие - из Дольних небес, его чувства, вроде зрения и слуха, - из небес, расположенных выше, а разум - из небес, находящихся над ними. Из этих небес разума он поднимается выше, до пределов вознесения тварных существ, царства Один-и-Единости, путь в семь ступеней, после которого «утвердился он на троне» Божественного Единения и оттуда «взял управление» над этими ступенями небесами. Вполне возможно, что кто-то, посмотрев на такого человека, приложил бы к нему высказывание «Аллах создал Адама по образу Милостивого», пока, обдумав эти слова более глубоко, человек не поймет, что это можно объяснить такими другими словами, наподобие «Я семь Истинный», «Слава Мне!», или тем изречением Пророка о том, что Аллах сказал: «Я был болен, а ты не посещал Меня» и «Я - Его слух, Его взгляд, Его язык».

Однако я вижу, что пора остановиться в этих объяснениях, поскольку, думаю, ты не можешь слышать таких речей больше того количества, которое я тебе привел.

8. Отношение этих Лучей к Аллаху: более простые примеры в объяснения

Вполне может быть, что ты не достиг высоты этих слов, несмотря на все твои старания, и возможно, что из-за переносимых мучений тебе все это надоест.

Вот тогда то, что лежит ближе к твоему пониманию, и будет ближе к твоей слабости. Смысл утверждения, что Аллах является Светом Небес и Земли, может быть понятно через сравнение с видимым светом. Когда ты видишь оттенки весны - нежную зелень в полном свете дня, ты не выражаешь сомнения в том, что ты видишь цвета, и весьма похоже на то, что сам полагаешь, что ты не смотришь ни на что больше, кроме цветов. Как будто говоришь: «Я не вижу ничего, кроме зелени». Многие, на самом деле, упрямо утверждают это. Они уверяют, что свет - это слово без смысла, и в цвете нет ничего, кроме цвета.

Таким образом, они отрицают существование света, несмотря на то, что его существование более всего выявляется всеми вещами - и как же быть иначе, если только благодаря свету все вещи проявляются, поскольку он и является тем, что само по себе видимо, и делает видимым других? Но когда солнце закатилось, исчез из вида светильник небес и упала тень ночи, тогда осознали эти люди существование необходимой разницы между неотъемлемым светом и неотъемлемой тенью, - и признали, что свет - это форма, существующая за всеми цветами, он постигается вместе с цветами, настолько вместе, что при его неотъемлемом объединении его невозможно воспринять чувствами, а при его неотъемлемой очевидности он невидим. И возможно, именно сила его проявления и является причиной его невидимости, поскольку вещи, достигая одной крайности, переходят в противоположную крайность.

Если это ясно тебе, то теперь ты должен знать, что те, кто наделены Внутренним Зрением, никогда не видят ни одной вещи без того, чтобы не видеть Аллаха вместе с ней. Вполне может быть, что один из них продвинулся дальше, и сказал: «Я еще ничего не видел, но первым увидел Аллаха», поскольку некоторые из них видят объекты через и в Аллахе, а некоторые сначала видят объекты, а потом через них и в них видят Аллаха.

Коран указывает как раз на первых из числа познавших словами: «Разве не достаточно для твоего Господа, что Он о всякой вещи свидетель?» (Коран, 41:53), а на вторых - словами: «Мы покажем им Наши знамения по горизонтам (снаружи) и в их душах (внутри)» (Коран, 41:53). Это потому, что первые имеют прямое внутреннее ощущение Аллаха, а другие подразумевают Его в Его творениях. Первая из указанных ступеней - это степень авлия Аллаха, а вторая - познавших ("арифун), «кто утвердился в знании». Кроме этих двух степеней, больше не остается никто, только те беспечные, на чьих лицах завеса.

Итак, ты видишь, что все обнаруживается зрению человека благодаря свету, и так же все проявляется для внутреннего зрения человека благодаря Аллаху; ведь Он есть все в каждый отдельный момент и благодаря Ему все появляется. Но здесь подобие кончается, и мы имеем радикальную разницу, а именно - воспринимаемый чувствами свет можно представить исчезающим с закатом солнца и принимающим завесу, чтобы возникла тень.

В то же время Божественный свет, который является условием для проявления всего, невозможно представить себе исчезающим. Это солнце никогда не может зайти. Оно постоянно пребывает со всеми вещами. Так что метод противопоставления не находится в нашем расположении.

Если бы проявление Аллаха можно было бы убрать, тогда и небеса, и земли разрушились бы, и тогда, через противопоставление, был бы увиден эффект этого, который одновременно вызвал бы понимание Причины, от которой появились все вещи.

Но, как оно и есть, вся Природа остается неизменной для нашего зрения из-за единения его Творца, поскольку "Все вещи поют славу Ему" (Коран, 17:44), а не некоторые вещи, и все время, а не иногда.

Так что метод противопоставления исчез, а путь познания Бога стал неясным; поскольку самый ясный путь проявления для познания вещей заключается в их противоположностях - особенности вещи, у которой нет противоположного чего-то, и ничего отличающегося, с особенностями, которые остаются почти одними же теми, когда вы на них смотрите, и они, скорее всего, совершенно усыпят ваше внимание.

В этом случае его невидимость происходит от его чрезвычайной видимости, а его незаметность - от чрезвычайной яркости сияния.

Слава Тому, Кто скрывает Себя от Своих собственных созданий при помощи своей чрезвычайной видимости, и покрыт завесой от их взглядов при помощи чрезвычайной лучезарности Своего Света!

Но, возможно, даже такое объяснение может оказаться недоступным для некоторых ограниченных разумов, которые из нашего утверждения (о том, что «Аллах - во всем»), поймут, будто Он находится во всяком месте.

Слишком высок и свят Он, чтобы быть связанным с каким-либо местом. Ни в коем случае не желая дать тебе вообразить такую бессмыслицу, мы уверяем тебя, что Он - прежде всего, выше всего, Он заставляет все проявиться. То, что мы подразумеваем, говоря, что Аллах сопровождает или существует со всем, исходит из того, что выявляющее неотрывно связано - субъективно - с выявляемым, в понимании думающего.

Итак, ты знаешь, что Выявитель предшествует выявляемому, и стоит выше последнего, будучи с выявляемым; Однако Он с выявляемым с одной стороны, и выше с другой.

Но ты не должен предполагать, исходя из этого, что тут есть противоречия. Представь себе, как в этом мире, который является высшим из достижимого для твоего разума, движения твоей руки происходит с движением ее тени, будучи в то же время первичнее движения тени. И каждый, у которого не хватает разумения увидеть это, должен полностью прекратить дальнейшие изыскания, поскольку:

Для каждой науки есть свои люди,
Каждому легче понять то, для чего он создан.

О ПОДОБИИ НИШИ, СВЕТИЛЬНИКА, СТЕКЛА, ДЕРЕВА, МАСЛА И ОГНЯ

Объяснение всего этого требует прежде разъяснения двух основных понятий, которые предоставляют поле для бесконечных исследований, но на которые я лишь кратко сошлюсь и укажу.

Во-первых, внутреннюю тайну и внешнее выражение уподобления, способа, с помощью которого духовные сущности идей схватываются в материальной форме подобия, взаимная связь их обоих (идеи и подобия), качество связи и соотношения между миром чувств (который поставляет глину для материальной формы, материал для уподобления) и миром Горнего Царства, откуда нисходят Духовные Сущности Идей.

Во-вторых, уровни некоторых духов нашей человеческой глины и степень света, которым обладает каждый из них. Это потому, что мы используем это второе подобие для того, чтобы объяснить с его помощью первое.

Первый столп

Внутренняя тайна и внешнее выражение уподобления

Знай, что мир состоит из двух миров - духовного и телесного, или, если тебе угодно, мира чувств и мира разума, или, если тебе угодно, мира верхнего и мира нижнего. Все это близко друг другу, и разница в них заключается только в описании. Когда ты описываешь их с точки зрения их сущности, то ты называешь их духовным и телесным мирами, когда ты описываешь их с точки «глаза», который постигает их, ты называешь их миром чувств и миром разума, а если с точки зрения их отношения друг к другу - миром высшим и низшим.

Ты можешь также называть один из этих миров миром владычества и свидетельства, а другой - миром скрытого и Горним Царством. Нет ничего удивительного, если изучающий эти истинные сущности будет запутан множеством определений и решит, что им соответствует такое же множество идей. Но тот, кому открылись эти истинные сущности, скрытые под этими определениями, считает идеи основой, а словесное их определение - следствием, тогда так слабые разумом считают наоборот. Для них определение является источником, из которого исходит истинная сущность. У нас имеется указание на эту разницу в словах Всевышнего: «Тот ли, кто идет, опрокидываясь на свое лицо, идет вернее, или тот, кто идет ровно по прямой дороге?» (Коран, 67:22)

(1) Итак, когда ты постиг смысл двух миров, знай, что Горнее Царство является «скрытым», поскольку скрыто от восприятия большинства, а мир чувств является миром свидетельства, поскольку его все могут увидеть. Этот мир чувств является отправной точкой для восхождения к миру разума. И если бы не было между ними связи и отношения, то путь духовного восхождения был бы закрыт.

А если бы это восхождение было невозможным, то невозможно было бы и достижение Божественных Чертогов и близости к Всевышнему Аллаху. Ведь никто не достигнет близости к Всевышнему Аллаху, пока его нога не будет устойчиво стоять в самом центре Лона Божественной Святости. А под миром Божественной Святости мы подразумеваем мир, который превосходит восприятие чувств и воображения. И поскольку мы подразумеваем, что ничто чуждое этому миру не входит туда и не выходит оттуда, мы называем это Лоном Божественной Святости. Мы можем называть человеческий дух, который является местом проявления Свойств Святости, «Священной Долиной» (Коран, 20:12).

К тому же это Лоно, эта Долина состоит из меньших долин, некоторые из которых более глубоки, чем другие, и проникают в идеи Божественной Святости.

Но термин Лоно охватывает все степени меньших лон. Не думай, что эти термины являются загадками, недостижимыми для разумения людей внутреннего зрения.

Итак, возвращаясь к теме, которую мы обсуждали - видимый мир является отправной точкой, как мы сказали, к миру Горнего Царства, и «Странствие (сулук) по Прямому Пути» является обозначением этого духовного восхождения, которое так же называют «Верой» и «Стоянками на Праведном Пути». Если бы не было отношения между двумя этими мирами, вообще никакой взаимосвязи, тогда невозможно было бы достижение восхождения или вознесения от одного к другому.

Таким образом, Божественная Милость дала видимому миру относительность с миром Горнего Царства, вот почему нет ни одной вещи в мире чувств, которая не была бы подобием чего-либо в верхнем мире.

Вполне может быть, что одна вещь в этом мире символизирует несколько вещей в мире Горнего Царства, и точно также одна вещь в том мире может иметь несколько подобий в видимом мире. Мы называем вещь подобной, если она чем-нибудь напоминает или частично соответствует чему-либо другому.

Полное перечисление таких подобий потребовало бы от нас упоминания всех существующих вещей в обоих мирах! С этой задачей наши смертные силы никогда не справятся, и человеческих возможностей никогда не хватало, чтобы объять это в прошлом, а мы за свою краткую жизнь не сможем полностью рассказать это. Все, что возможно в моих силах, - это привести тебе один пример.

Потом можно будет большее вывести из меньшего, поскольку дверь изысканий в тайнах этого знания затем будет открыта тебе.

(2) Итак, слушай. Если в Мире Горнего Царства существуют Светлые Сущности, высокие и благородные, которые называются «ангелами», из которых изливается благодать лучей на человеческие души, исходя из чего они назывались бы «владыками», а Аллах является «Владыкой владык», и эти владыки имеют различные степени лучистости и сияния, то их подобием в видимом мире будут прежде всего Солнце, Луна и звезды.

Странник (салик) духовного Пути поднимается сначала на уровень, соответствующий уровню звезды. Лучезарность света этой звезды становится видна ему, и он обнаруживает, что весь мир внизу поклоняется ее влиянию и лучезарности ее света.

И вот, когда видит он то, что сверкает прежде всего в этой красоте и величии этой вещи, то говорит: «Это - Господь мой» (Коран, 6:76). Когда же он проходит дальше, то узнает о степени света, который выше прежнего, подобием которой является луна - в небесном шатре он видит, что по сравнению с вышней степенью звезда закатывается, и говорит - «Не люблю я закатывающихся» (Коран, 6:76). И так он возвышается, пока не доходит до последней степени, подобием которой является солнце. Эту степень, опять же, он видит большей и высшей, чем предыдущее, но, тем не менее, видит, что она имеет некоторую связь и отношение между ним и подобием (см. Коран, 6:77-78).

Но иметь связь и отношение к несовершенному значит быть несовершенным и «закатывающимся». Вот почему странник говорит: «Я обратил лицо свое к Тому, Кто сотворил небеса и землю, поклоняясь Ему чисто, и я - не из многобожников» (Коран, 6:79).

То, что подразумевается под словами «Тому», «Кто», является неопределеннейшим указанием на то, что свободно от всяких отношений и сравнений. Поскольку, если кто-то спросит: «Какое подобие сравнимо или соответствует этому Тому?», невозможно получить никакого ответа. Итак, Тот, Кто превосходит все отношения, является Аллахом, Истинным.

Вот почему, когда некоторые арабы спрашивали Посланника Божьего, да благословит его Аллах и приветствует: «С чем можно соотнести Его?», был послан откровением такой ответ: «Скажи: "Он - Аллах - един; Аллах, вечный; Не рождает и не рожден, и не равен Ему ни один!"» (Коран, 112:1-4). Значение этой суры Корана заключается в том, что Он превосходит всякие отношения.

Также, когда Фараон спросил Мусу (Моисея): «А кто же Господь миров?» (Коран, 26:23), как будто желая узнать Его сущность, Муса в своем ответе всего лишь указал на Его творения, поскольку это было яснее для разума вопрошающего, молвив: «Господь небес и земли» (Коран, 26:24).

Но Фараон сказал своим придворным: «Вы слышите?» (Коран, 26:25), как будто возражая против уклонения Мусы от его просьбы рассказать об истинной природе Аллаха. Тогда Муса сказал: «Господь ваш и Господь ваших первых отцов» (Коран, 26:26). Фараон тогда счел его одержимым. Он попросил привести пример-подобие, для объяснения Божественной Сущности, и Муса ответил ему указанием на Его творения. Тогда сказал Фараон: «Поистине, посланник ваш, который послан к вам, одержимый!» (Коран, 26:27).

(3) Итак, давай вернемся к примеру, который мы выбрали для иллюстрации метода уподобления. Толкование сновидений определяет для нас значение каждого типа подобия, ибо сказано: «Сновидения - часть пророчества». Ведь ясно, не правда ли, что если во сне увидено Солнце, толкование этому - царь, из-за взаимного подобия и их общности в одной и той же духовной идее, то есть - царское превосходство надо всем и истечение влияния и света на все остальное.

А толкование Луны - министр этого царя, поскольку именно при помощи Луны проливает Солнце свой свет в мире, когда отсутствует, и точно так же при помощи своего министра царь оказывает влияние, достигающее подданных, которые никогда не видят царской персоны.

Так же тому, кто видит во сне на своем пальце перстень, которым он запечатывает рты мужчин и влагалища женщин, говорят, что это означает призыв на утренний намаз в месяц рамадан.

Так же толкование сна для того, кто увидел себя поливающим оливковое дерево оливковым маслом, сводится к тому, что наложница (рабыня), на которой он женился, является его матерью, не узнанной им самим. Однако невозможно объять различные способы, которыми можно истолковать все эти подобия, и я не могу взять на себя перечисление их.

Я могу только сказать, что так же, как некоторые существа Высшего Духовного Мира имеют своими подобиями Солнце, Луну и звезды, другие могут быть уподоблены другим подобиям, если точкой их связи будет не свет, а нечто другое.

Например, если среди этих существ Духовного Мира есть нечто, которое устойчиво и неизменно, велико и никогда не уменьшается, с которого в сердце стекают ручьи знаний и драгоценности откровений, так же, как реки текут к долинам, то его можно уподобить горе. Далее, если существа, являющиеся получателями этих драгоценностей, различаются по уровням, их можно уподобить долинам, а если эти драгоценности, достигая сердца людей, передаются от одного сердца к другому, те сердца подобны руслам. Глава долины будет представлена сердцами пророков, затем ученых, затем тех, кто следует за ними. Итак, если эти русла ниже, чем первая, и орошаются водой из нее, то тогда достоверно первая долина будет правой долиной, из-за своей исключительной правоты и превосходства, и в конце концов будет нижайшее русло, которое получает воду из самого последнего и самого низкого уровня той правой долины, будучи орошаемой, соответственно, «с края правой, долимы» (Коран, 28:30), а не ее глубочайшей центральной части.

Но если дух пророка уподобляется освещающей лампе, зажженной с помощью Внушения («И так Мы внушили тебе духу от Нашего веления» (Коран, 42:52)), тогда подобием того источника возжигания является огонь. Если некоторые из тех, кто получает знания у пророков, живут лишь соответственно традиционному принятию того, что им сказали, а другие получают знания при помощи дара внутреннего зрения, тогда подобием первой группы, которые ничего не исследуют, будет головешка, или факел, или метеор. В свою очередь человек духовного опыта, который имеет что-то и от пророков, соответственно уподобляется теплу огня, поскольку человек не может согреться, услышав про огонь, но согреется лишь будучи близким к нему.

Если первый уровень пророков заключается в их переходе в мир святого превосходства, прочь от волнений чувств и воображения, этот уровень уподобляется Святой Долине. И если мимо Святой Долины не пройти, кроме как сняв с себя оба мира (горний и дольний) и обратившись душой к Истинному (поскольку и горний, и дольний мир являются связанными с собой и оба - акциденции человеческой латыфы (Латыфа - невыразимая в словах сокровенная тайна из числа тайн Аллаха, помещенная по Его повелению в сердце человека. Аль-Газали. «Ихйа "улюм ад-дин» (Возрождение наук о вере), на араб. яз., Дар аль-китаб аль-"араби. С. 91 ), которые можно одновременно снять в один момент, а в другой - одновременно надеть), тогда подобием снятия этих двух миров является снятие обоих сандалий паломником в Мекке, когда он меняет свои мирские одежды на одеяние паломника и обращается лицом к священной Каабе.

Давай перенесемся теперь еще раз к Господним Чертогам и поговорим о его подобиях. Если эти Чертоги имеют нечто, с помощью чего Божественные знания запечатлены на скрижалях сердец, восприимчивых к ним, это нечто можно уподобить Каламу (Предвечному Перу), тогда как сердца, на которых запечатлены эти знания, можно уподобить Скрижали, Книге и Свитку.

Если над этим пишущим Каламом есть то, что держит его на своей службе, подобие сему - Рука. Если Чертоги, которые объемлют Руку и Скрижаль, Калам и Книгу, устроены согласно определенному порядку, тогда их подобием будет Форма или Образ. И если человеческий облик имеет свой определенный образ, подобный вышеуказанному, тогда он сотворен «по образу Милостивого». Однако есть разница между высказываниями «по образу Милостивого» и «по образу Аллаха». Ведь это именно Божественная Милость заставила Божественные Чертоги войти в этот «Образ». И тогда Аллах, по Своему милосердию и доброте, дал Адаму суммарный «образ», или «форму», вмещающую в себя каждый род и вид, имеющийся в мире, настолько, будто Адам был всем, что есть в мире, или суммарной копией мира. И форма Адама - этот суммарный образ - был написан рукой Аллаха, так что Адам является Божественной рукописью, которая не состоит из букв и огласовок: Его Рукопись превосходит буквы и огласовки, также как Его Слово превосходит гласные и согласные звуки, а Его Калам превосходит камыш и сталь, а Его Рука превосходит кости и плоть.

Теперь, за исключением только этой Милости, каждый сын Адама был бы бессилен познать своего Господа - ведь «Только тот, кто познал себя, познал своего Господа». Итак, поскольку это последствие Божественной Милости, Адам создан «по образу Божественной Милости», а не «по образу Аллаха». Тогда, выходит, Чертоги Божества - не то же самое, что Чертоги Милостивого, и не то же, что Чертоги Царя, и не то же, что Господни Чертоги. По этой причине Он повелел нам искать защиту у всех этих Чертогов отдельно: «Скажи: "Прибегаю к Господу людей, Царю людей, Богу людей"» (Коран, 114:1-3). Если бы эта идея не подчеркивала выражение «Аллах сотворил человека по образу Милостивого», тогда эти слова были бы неверны с точки зрения их словарного значения и должны были бы звучать - «по Своему подобию». Но эти слова приводятся у аль-Бухари как «по образу Милостивого».

Но разница между Чертогами Царя и Чертогами Господа требует долгого объяснения, и мы должны обойти ее, удовлетворившись предшествующим образцом метода уподобления. Ведь это, по сути дела, безбрежное море.

Но если ты чувствуешь определенное отвращение к такому уподоблению, то можешь довольствоваться следующими словами Всевышнего: «Он низвел с неба воду - и наполнились русла в должном количестве» (Коран, 13:17), поскольку в тафсире об этих словах сказано, что - вода здесь значит знание, а русла - сердца людей.

(4) Молю тебя, не считай, исходя из этого образца уподобления и его методики, что у тебя есть какое-либо право не считаться с внешней видимой формой или считать ее отмененной.

Все равно что если бы, например, я утверждал, что у Мусы не было настоящей обуви, и не думал, что ему были адресованы слова Всевышнего: «Сними же свои сандалии!» (Коран, 20:12). Боже упаси! Отказ от «внешнего» (захир), «буквального» понимания Корана является догматом батынитов, которые смотрели крайне односторонне - лишь на скрытый мир, абсолютно не ведая о равновесии, что существует между скрытым миром и видимым. Эту сторону они абсолютно не смогли понять. Точно так же отказ от внутреннего и невидимого смысла является взглядом материалистов. Одним словом, тот, кто разделяет и отделяет внешний образ от целого, является материалистом, тот, кто отделяет внутреннюю часть, является батынитом, и наконец тот, кто соединяет эти обе стороны вместе, является совершенным. «Коран имеет внутреннее и внешнее, начальное и конечное» (хадис, цепь передачи которого, вероятно, можно довести лишь до Али ибн Аби Талиба).

Я утверждаю противоположное - Муса понял из повеления «Сними же свои сандалии!», что ему надо снять оба мира, и повиновался повелению и буквально, сняв сандалии, и духовно, сняв оба мира. Здесь ты только что встретился с взаимосвязанностью этих двух миров, переход из одного в другой, из внешнего слова к внутренней идее. Разницу между правильной и ложной позицией можно проиллюстрировать следующим образом.

Один человек слышит слова из хадиса Благословенного Пророка Мухаммада: «Ангелы Аллаха не входят в дом, в котором есть собака или картина» - и тем не менее держит в доме собаку, говоря: «Внешнее не равно внутреннему, Пророк хотел лишь сказать: "Выгони собаку гнева из дома сердца", потому что собака гнева служит преградой для знания, которое идет от ангельских лучей, поскольку злость является демоном разума».

А между тем другой выполняет это повеление дословно, а затем говорит: «Собака является собакой не из-за своей внешности, а из-за внутреннего своего смысла - свирепости и прожорливости. Если мой дом, который является обиталищем меня, моего тела, должен быть свободным от псиности в явной форме, настолько больше требуется дому моего сердца, которое является обиталищем истинной сущности человека и его сути, быть чистым от псиности в духовном смысле».

На самом деле, человек, который совмещает обе эти стороны, является совершенным, что подразумевалось, когда было сказано: «Совершенный человек тот, кто не позволяет свету знаний ослабить свет покорности». Точно так же нельзя увидеть, чтобы он позволял себе оставить хотя бы одно повеление религии, благодаря всему совершенству своего внутреннего духовного зрения.

Ведь такая вещь является тяжелой ошибкой, примером которой является то самовольное заблуждение, в которое впадают некоторые странники на духовном пути, называющие позволительным откладывание в сторону предписаний шариата, подобно тому, как кто-нибудь сворачивает и откладывает в сторону ковер. Это может доходить до того, что кто-нибудь из них откажется признавать обязательность намаза, говоря, например, что он всегда молится в сердце (сердцем).

Хотя это отличается от ошибок тех глупцов вольнодумцев, которые играют софизмами, наподобие высказывания «Аллаху не нужны наши дела» или «Сердце полно пороков, от которых его невозможно вычистить», и даже не желают очиститься от злости и вожделения, поскольку полагают, что им не повелено очиститься.

Последние, конечно же, глупцы из глупцов, что же касается пер вой ошибки, то она напоминает спотыкание благородного коня, ошибку путника, которого шайтан по зависти совратил с пути и «потянул его с помощью обмана как сетью».

Возвращаясь к нашей дискуссии о снятии обуви, скажем, что внешнее слово пробуждает человека к внутреннему смыслу, снятию обоих миров. Внешнее подобие является истинной вещью, а ее приложение к внутреннему смыслу является истинной сутью. Каждая истинная вещь имеет соответствующую ей истинную суть. Те, кто познали это, имеют души, достигшие степени прозрачного Стекла (скоро мы увидим значение этого). Это происходит оттого, что воображение, которое обеспечивает, так сказать, глину, из которой слеплено подобие, - грубо и твердо. Оно закрывает тайный смысл. Оно преграждает тебе невидимый свет. Но ты однажды очисти его, и оно станет чистым, как прозрачное стекло, и не будет сдерживать света, напротив, станет его проводником. Нет, скорее оно станет тем, что не дает потушить свет порывами ветра.

Сейчас последует рассказ о прозрачном Стекле, пока же, тем не менее, помни, что грубый нижний мир воображения стал для пророков Аллаха как тень прозрачного «стекла» и «нишей лучей», фильтром, очищающим Божественные секреты и ступенькой на пути к Горнему Миру. Посредством этого мы можем узнать, что видимое подобие истинно, и за ним лежит тайна. Это же касается подобий «Горы», «Огня» и остального.

(5) Когда Пророк сказал: «Я видел, как Абдур-Рахман заходит в Paй ползком», ты не должен полагать, что он не видел этого своими собственными глазами. Нет, он видел это наяву, как спящий смог бы увидеть это во сне, даже если личность Абдур-Рахмана ибн Авфа спала в это время в его доме. Единственный эффект сна в этом и подобных видениях заключается в том, что он подавляет власть чувств над душой, которая является внутренним Божественным светом, поскольку чувства захватывают душу, уволакивая ее обратно в чувственный мир, и отвращая человека от невидимого мира Горнего Царства.

Однако с подавлением чувств восприятия некоторые из пророческих лучей могут очиститься и стать преобладающими, поскольку чувства больше не тянут душу обратно к своему миру и не занимают все ее внимание. Вот почему она видит наяву то, что другие видят лишь во сне. Если душа достигла абсолютного совершенства, то она не ограничена только восприятием внешних форм, но проходит прямо от этого к внутренней идее, и такой душе обнаруживается, что вера тянет душу Абдур-Рахмана к Горнему Миру (описанному как Рай), тогда как богатства и накопления тянут ее вниз к этой жизни, дольнему миру. Если влияния, которые тянут душу к мирским занятиям, более упорны, чем те, которые тянут ее к другому миру, тогда душа полностью отвращается от своего стремления к Раю.

Но если влечение к вере сильнее, душа просто испытывает трудности или замедление в своем пути, и подобием этого в мире чувств является ползание на коленях. Вот таким образом тайны обнаруживаются из-за кристальной прозрачности воображения.

Суждение Пророка не ограничивается только Абдур-Рахманом, хотя он видел только его в этот момент. Он выносит суждение о каждом человеке, чей духовный взор силен и вера тверда, но чьи богатства настолько велики, что они пытаются оттеснить веру и не могут, поскольку сила веры человека оказывается сильнее.

Этот пример показывает способ, с помощью которого пророки смотрели на конкретные объекты и видели непосредственное видение духовных идей за ними. Более часто идея сначала оказывается представленной сначала их внутреннему видению, а затем оттуда спускается к духу воображения и получает у него образ каких-либо конкретных объектов, подобных идее. То, что даровано воображением в сновидении или снах, требует толкования (Пропорция вынесенного сном по отношению к другим характеристикам пророчества - один к сорока шести. Вынесенное видением наяву имеет большую пропорцию - один к трем; поскольку нам было открыто, что пророческие характеристики делятся точно на три категории, я полагаю, одной из них является видение наяву (прим. аль-Газали) ).

Второй столп

О степенях человеческого духа, обладающего Светом, исходя из познания, из которого мы можем понять смысл уподоблений Корана

Первый из них - дух чувств. Он - получатель информации, подносимой ему чувствами восприятия, и так как он является основой животного духа и его первоначалом, то благодаря ему животное является животным. Он имеется уже у грудного малыша.

Второй - дух воображения. Он записывает информацию, подносимую чувствами восприятия, и хранит ее в сохранности при себе, дабы предложить ее духу разума, который выше его, в нужный момент. Его не существует у грудного ребенка в начале его развития. Вот почему малыш хочет взять вещь, которую видит, и забывает о ней, когда эта вещь пропадает из его поля зрения. И не желает его душа того, чего не видно, пока он немного не вырастет; тогда он начинает плакать и требовать того, поскольку образ вещи остается сохраненным в его воображении.

У некоторых животных есть эта способность, у других же она отсутствует. Ее не бывает, например, у мотылька, который сгорает в огне. Он направляется к пламени, поскольку страстно стремится к солнечному сиянию, и думает, что пламя - это окно, открытое к солнечному сиянию, поэтому спешит к нему и ранит себя. И если он отлетает в темноту, то все равно возвращается, раз за разом. А если бы у него был дух памяти, который дает постоянство ощущению боли, которое передается чувством осязания, то не возвращался бы он к огню, обжегшись один раз.

С другой стороны, собака, если ее стукнуть раз палкой, убегает потом каждый раз, увидев ее.

Третий дух - дух разума. Он воспринимает идеи, которые находятся за сферой чувств и воображения. Это особенность присуща лишь человеку. Ее не бывает ни у животных, ни у младенцев.

Объектами постижения духа разума являются неизбежные и всеобъемлющие познания, о которых мы упомянули, когда повествовали о превосходстве света разума над светом глаз.

Четвертый - дух рассуждения. Он берет данные у разума и сочетает их, использует их как предпосылки, выводя из них познания. Затем он берет, например, два вывода, изученных таким образом, и вновь сочетает их, познавая новый вывод. И так далее до бесконечности.

Пятой - превосходящий пророческий дух. Им обладают пророки и некоторые авлия. С помощью него обнаруживается Скрытая Скрижаль и уложения Закона из другого мира, вместе с некоторыми из знаний горнего и дольнего миров, преимущественно богословие (калам), наука о Боге, которую не может постичь ни разумный, ни рассудочный дух. На него указывает речение Всевышнего: «И так Мы внушили тебе духу от Нашего веления: ты не знал, что такое Писание и Вера, но Мы сделали его светом, которым Мы ведем кого угодно из Наших рабов, и ты ведешь на прямой путь» (Коран, 42:52).

А это слово тебе - затворнику в своем рациональном мире разума!

Почему не может существовать плоскости, расположенной выше, чем плоскость разума, на которой проявляются вещи, которые не проявляются на плоскости разума, поскольку возможно, что разум является плоскостью, расположенной выше способности различать и чувствовать, и из-за связи с чудесами и драгоценностями, которые возникают на ней, и которые выше постижения чувствами и различением?

Остерегайся считать самого себя пределом совершенства. Возьми, например, врожденный вкус к поэзии, если хочешь подобий из того, что мы видим из отличающих качеств некоторых людей. Посмотри, этот дар, который есть один из видов способностей к восприятию, является исключительной собственностью избранных, настолько абсолютно отсутствуя у других, что они не могут различать чтение в одном стихотворном размере от другого. И оцени, насколько сильна сила этого вкуса у других, настолько, что они сочиняют музыку, мелодии, песни и все остальные лады, вызывающие печаль, радость, дремоту, плач, безумие, жажду убийства и приводящие в экстаз! Итак, эти эффекты сильнее всего проявляются у того, кто имеет этот врожденный вкус.

Человек, лишенный его, слышит звуки так же, как и другие, но эмоциональный эффект, который он получает, слабейший, так что он выражает удивление тому, как другие восторгаются или теряют сознания от этого. И даже если соберутся умнейшие из обладателей этого вкуса, дабы растолковать ему смысл вкуса к поэзии, то они ничего не смогут добиться.

Итак, вот пример для тебя, взятый из простого явления, дабы тебе было легче понять все это.

Сравни теперь это с особым пророческим вкусом и постарайся войти в число людей, обладающих вкусом к вещам, что относятся к пророческому духу. Воистину, авлия имеют большую долю этого. Если ты не достигнешь сего, тогда постарайся с помощью тренировок в силлогизмах и уподоблениях, которые мы упомянули или на которые намекнули на предыдущей странице, стать одним из людей, обладающих знанием об этом. Но если и это выше твоих сил, то, по меньшей мере, можешь стать одним из людей, обладающих верой в это. «Возвышает Аллах тех из вас, которые уверовали, и тех, кому дано знание, на разные степени» (Коран, 58:11)

Знание выше, чем вера, а мистический вкус выше, чем знание. Областью мистического вкуса является чувство; областью знаний - логические размышления, и областью веры - слепое принятие религиозных убеждений своих отцов, вместе с доверительным отношением к двум вышеуказанным классам.

Теперь ты знаешь пять степеней человеческого духа. Итак, мы продолжим - все они являются Светом, поскольку с их помощью проявляется всякая вещь, включая объекты чувств и воображения. Хотя в отношении животных является истиной то, что они также воспринимают эти объекты, однако человек имеет отличные от них, более чистые и более высокие их образцы, которые были созданы в человеке для отличных, более высоких и более благородных целей. В более низких животных эти способности были созданы как инструмент для добычи еды и служения человеку. Но в человеке они созданы как сеть для ловли благородной добычи по всему этому миру - для восприятия основных принципов религиозной жизни.

Например, человек может, видя определенного человека обычным зрением, воспринять, благодаря разуму, универсальную и абсолютную идею, как мы видели в нашем примере о Абдур-Рахмане ибн Авфа.

ПРИЛОЖЕНИЕ ВЫШЕСКАЗАННОГО К АЯТУ О СВЕТЕ И ХАДИСУ О ЗАВЕСАХ

Теперь мы подошли к тому, что на самом деле подразумевают уподобления в указанном аяте.

Показ уподоблений в аяте о Свете

Полное повествование о параллелях между пятью классами Духа и пятерицей (Нишей, Стеклом, Светильником, Деревом и Маслом) было бы бесконечно долгим. Но мы должны довольствоваться кратким указанием с помощью методики уподобления.

1.Представь себе дух чувств. Ты видишь, что его лучи проходят сквозь несколько отверстий - глаза, уши, ноздри и т. п. А наиболее подходящее подобие для этого в нашем мире опыта является ниша для светильника в стене.

2. Возьмем второй дух - дух воображения. Он имеет три особенности - во-первых, он состоит из того же, из чего сделан этот грубый нижний мир, поскольку его объекты имеют определенный и ограниченный размер, форму, измерения и являются точно относящимися к субъекту с точки зрения расстояния.

Далее, одной из свойств грубой субстанции, с помощью которой утверждаются телесные атрибуты, является непроницаемость для света чистого разума, который превосходит эти категории направления, количества и расстояния.

Во-вторых, однако, если эта субстанция очищена, отполирована, развита и контролируема, она приобретает соответствие и одинаковость с идеями разума, становясь прозрачной для света, исходящего от них.

В-третьих, воображение поначалу очень сильно требуется для того, чтобы с его помощью можно было контролировать познания разума, чтобы эти знания не были встревожены, смещены и рассеяны, и не потерялись таким образом. Образы, предоставленные воображением, держат вместе знания, предоставленные разумом. Итак, в мире повседневного опыта единственным предметом, в котором ты обнаружишь эти три особенности, является стекло. Ведь стекло поначалу тоже непрозрачно, но его чистят и полируют, пока оно не становится прозрачным для огня светильника, который, конечно же, проходит через него неизменным. К тому же стекло не дает огню исчезнуть из-за сквозняка или сильной встряски. Чему еще можно более достойно уподобить воображение?

3. Дух разума, посредством которого осуществляется познание Божественных идей. Подобие ему должно быть очевидным для тебя. Ты уже знаешь его из наших предыдущих объяснений о том, что пророки являются «Светильниками, льющими свет».

4. Дух рассудка. Его особенностью является то, что он берет одно утверждение, затем разветвляет его до двух, а эти два становятся потом четырьмя и так далее, пока благодаря этому процессу логического разделения утверждений их не станет очень много. Это все приводит, в конце концов, к выводам, которые, в свою очередь, становятся зародышами, производящими подобные выводы, которые так же можно продолжить, каждый за следующим.

Подобием этому в нашем мире является Дерево. Далее, если мы примем во внимание, что плодом рассудка является материал для умножения, установления и закрепления всех знаний, естественно, его нельзя уподобить деревьям вроде айвы, яблока, граната - одним словом, никакому другому дереву, кроме маслины. Ведь квинтэссенцией плода маслины является его масло, являющееся материалом, который подкармливает светильники, и, по сравнению со всеми другими маслами, имеет особенность увеличивать сияние.

Опять же, если люди называют «благословенными» особо плодоносные деревья, то, конечно же, дерево, чья плодовитость абсолютно бесконечна, обязательно должно называться благословенным (Коран, 24:35) ! Наконец, если ответвления тех чистых, интеллектуальных утверждений не подчиняются связи с направлением и расстоянием, тогда о дереве, которая является их подобием, можно сказать «ни восточная, ни западная» (Коран, 24:35).

5. Превосходящий (священный) дух пророков, который бывает и у авлия, если он достигает степени предельной чистоты и сияния. Дух мышления разделяется на часть, которую надо обучать и поучать, давая помощь снаружи, дабы достигнуть постоянства в получении знаний, тогда как другая часть его абсолютно чиста, будто сияет сама по себе, не нуждаясь в поддержке снаружи. Применяя эти рассуждения, мы видим, насколько справедливо это чистое природное свойство описано словами «Масло ее готово воспламенится, хотя бы его и не коснулся огонь» (Коран, 24:35). Ведь есть такие авлийа, чьи лучи сияют так ярко, что кажутся «готовыми воспламениться, хотя бы и» независимо от того огня, который дается пророками, чьи лучи, в свою очередь, тоже «готовы воспламениться, хотя бы и» независимо от того, что дают ангелы. Таково подобие, подходящее этой части духа.

Поскольку лучи человеческого духа, разделяются на степени и разряды, то первым идет дух чувства - базовая и подготовительная часть для духа воображения (поскольку последний обязательно опирается на чувства), духи же разума и рассудка опираются на них. Это объясняет, почему Стекло является вместилищем Светильника, а Ниша - вместилищем Стекла, то есть Светильник находится за Стеклом, а Стекло - в Нише.

В конце концов, как мы видели, что слова «Свет на Свете!» (Коран, 24:35) объясняют разряды Света по степеням один над другим.

Уподобления в аяте о мраке

Уподобление «Свет» подходит только для сердец верующих, или сердец пророков, или авлия, но не для сердец неверующих - для них Свет значит только праведный путь.

Тот же, кто отвернулся от прямого пути, ошибается, он во мраке, нет, хуже, чем во мраке. Ведь настоящий мрак никуда не ведет, ни в одну сторону, ни в другую. А разум неверных, все их органы восприятия, - упрямы и неправедны и поддерживают друг друга в настоящем обмане своих владельцев. Они подобны человеку, находящемуся в «[подобии мрака над] морской пучиной. Покрывает его волна, над которой волна, над которой облако. Мрак - один поверх другого» (Коран, 24:40). Эта морская пучина - дольний мир, мир смертельных опасностей, возможностей совершить зло, ослепляющих проблем. Первая волна этого моря - это вал плотского вожделения, из-за которого души получают скотские качества и увлекаются чувственными удовольствиями, удовлетворением мирских стремлений: «Наслаждаются и едят, как животные, и Огонь - местопребывание их!» (Коран, 47:12). Этот вал очень хорошо представляет мрак, поскольку любовь к всему тварному делает душу слепой и глухой.

Вторая волна - это вал зверских атрибутов, которые понуждают душу к гневу, враждебности, ненависти, предвзятости, зависти, хвастовству, показухе, гордыне. Это тоже является подобием мрака, поскольку гнев является одним из демонов для разума человека, а также является более высокой волной, так как злость в основном сильнее, чем даже плотское вожделение. Растущая злость заставляет человека не видеть удовольствия, вожделение и минуты не совладает с гневом, когда он велик.

Наконец, «облако» - это прогнившие убеждения и лживые нововведения в религии, испорченные мысли, которые становятся столь многочисленными покровами, закрывающими от неверного (кяфира) истинную веру, знания Истинного, от сияния Солнца Корана и человеческого разума. Ведь это свойство облака скрывать сияние солнечных лучей. Итак, все эти вещи, будучи каждый из них мраком, подходяще названы «Мрак - один поверх другого» (Коран, 24:40). Они скрывают то, что близко, не говоря уже о далеком, преграждая, таким образом, не верному (кафиру) восприятие чудесности Пророка, несмотря на то, что это так близко, так явно видно в последнем отражении. Правильно о таких людях сказано: «Когда он вытянет свою руку, почти не видит ее».

В конце концов, если все эти Лучи имели, как мы видели, свой источник в великом Первичном, Единственном Истинном, тогда каждый Исповедующий Единобожие может справедливо полагать, что «Кому Аллах не устроил света, нет тому света!» (Коран, 24:40)

Теперь ты знаком, благодаря этому всему, с таинствами этого аята Корана.

Объяснение уподоблений хадиса о семидесяти тысячах завес

Каково значение хадиса «Аллах имеет семьдесят тысяч завес Света и Мрака. Если бы Он открыл их покров, тогда сияние Его Лика несомненно поглотило бы всякого узревшего Его» (некоторые говорят «семьсот завес», другие «семьдесят тысяч»)?

Я объясняю это так. Аллах является в Себе, Сам по Себе и благодаря Себе сияющим. Завеса неизбежно относится к тем, от кого скрыт сияющий объект. А таких среди людей три категории, соответственно тому, что завеса на них является чистым мраком, полумраком-полусветом или чистым светом.

Можно сказать с уверенностью, что подразделений среди этих трех категорий великое множество. Я мог бы, без сомнения, сделать некоторое перечисление этих подразделений, но я не знаю точно результаты полного их перечисления, никто этого не знает, хочет он этого или нет.

Что же касается точного определения их числа в семьсот или семьдесят тысяч, то это можно выяснить только с помощью пророческой силы. Мое собственное впечатление заключается в том, что это количество не было упомянуто как определенное, поскольку не так уж редко какие-то числа называют безо всякого намерения показать ограниченность количества, но скорее показать его большую величину - Аллах знает лучше! Этот момент, соответственно, выше моей компетенции, и все, что я могу сделать сейчас - это раскрыть тебе эти три основных категории и некоторые их подразделения.

1. Покрытые завесой чистого мрака

Первая категория состоит из тех, кто покрыты чистым мраком. Это безбожники, «Кто не верит в Аллаха, и Его ангелов, и Его писание, и Его посланников, и в последний день» (Коран, 4:136), они те, «которые любят жизнь дольнюю превыше последней» (Коран. 14:3).

Во-первых, это те, кто, желая обнаружить первопричину мира, считает этой первопричиной Природу. Однако природа является качеством, присущим материальным субстанциям, будучи постоянно в них, к тому же это темное качество, поскольку оно не имеет ни знаний, ни способностей к восприятию, ни самосознания, ни сознания, ни света, который воспринимается с помощью физического зрения. Во-вторых, это те, кто увлекаются самими собой, не заботясь поиском первопричины бытия. Скорее они живут, как скоты. Их завесой является грязный эгоизм и их темные плотские вожделения - ведь нет большей темноты и мрака, чем мрак рабства у собственных желаний и самолюбия. Аллах говорит о них: «Видел ли ты того, кто своим богом сделал свою страсть: разве ты будешь за него поручителем?» (Коран, 25:43), и Пророк, мир ему, говорил: «Плотская страсть - ненавистнейший из богов, которым поклоняются на земле [вместо Аллаха]».

Последнюю категорию можно разбить на дальнейшие подразделения. Среди них есть группа тех, кто считает, что высшая цель в мире заключается в удовлетворении плотских желаний и похотей, животных страстей, связанных с сексом, едой, питьем или одеждой. Они, соответственно, рабы удовольствия - удовольствие является их богом, целью их стремлений, и, достигая удовольствия, они считают, что достигают счастья. По своей воле они сознательно ставят себя на один уровень со скотом, нет, они располагают себя ниже скота. Можно ли представить себе мрак темнее этого?

Такие люди, конечно же, покрыты настоящим мраком.

Другая группа считает, что высшей целью для человека является завоевание, захват трофеев и пленников, грабеж и господство - и это убеждение многих арабов, курдов и множества других глупцов. Они покрыты завесой зверских качеств, поскольку управляются ими, и поэтому полагают, что загонять добычу - высочайшее блаженство. Так что они довольствуются тем, что занимают положение зверей - нет, они находятся еще ниже.

Третья группа считает, что высшая цель - это богатства и материальное благополучие, поскольку богатство является инструментом для удовлетворения любого плотского вожделения. Их забота, соответственно, заключается в накоплении и приумножении богатств - увеличении владений, земель, чистокровных лошадей, отар, пастбищ, полей и остального.

Эти люди закапывают свои богатства в землю - можешь увидеть, как они проводят свою жизнь в тяжелом труде, добывая добро на земле, в море, в горах и долах, накапливая богатства и жалея его даже на себя - не говоря уже о том, что им жалко давать его другим. Это те, которых Пророк имел в виду, когда сказал: «Бедняга, раб денег! Бедняга, раб золота!»

Конечно, какой мрак может быть темнее того, который ослепляет человечество настолько, что оно не видит, что золото и серебро - всего-навсего два металла, не нужные сами по себе, не лучше, чем гравий, пока их не делают средством для достижения различных целей, пока их не потратят на вещи, которые стоят того?

Четвертая группа поднялась выше полной глупости первых двух групп, предположив, что высшим счастьем человека является распространение персональной славы человека, широта его известности, рост числа его почитателей и увеличение влияния на других. Ты можешь увидеть, как они любуются собой, глядя на себя в лупу.

Один из таких может страдать от голода и нищеты дома и тратить все свои деньги на одежду, лишь бы люди не смотрели на него с презрением, когда он ходит по улице.

Бесчисленно количество образов таких групп, и все они покрыты завесой полной темноты, скрывающей от них Аллаха, и сами по себе они суть мрак. Незачем упоминать все частные особенности, когда внимание уже привлечено к определенным образцам.

Одной из таких многочисленных подгрупп, достойной, тем не менее, упоминания является та, которая признает языком (словесно), что «Нет божества, кроме Аллаха», но, скорее всего, вынуждена делать это только из-за страха, или желания просить подаяния у мусульман или добиться их расположения или финансовой поддержки, или чисто из фанатичного усердия поддержать взгляды своих отцов.

Ведь если признание в Единобожии не побуждает их к праведным делам, ни в коем случае оно не обеспечит им подъем из сферы мрака в сферу света.

Скорее их наставники - шайтаны, которые тащат их от света к мраку. Но если признание в Единобожии так затронуло человека, что ему перестают нравиться неправедные дела и приносят удовольствие праведные поступки, то, значит, он вышел из мрака, даже если и остается великим грешником.

2. Те, кто покрыты наполовину завесой из мрака, наполовину завесой из света

Вторая категория состоит из тех, кто покрыты завесой из смешанного света и мрака. В ней три подразделения - во-первых, те, чей мрак происходит от чувств восприятия, во-вторых, те, чей мрак - от воображения, и в-третьих те, чей мрак - от ложных доводов разума.

Итак, первая группа покрыта завесой мрака чувств восприятия. Эти люди все до одного преодолели самопоглощенность, которая является особенностью первой категории, поскольку они обожествляют то, что находится за их пределами, и имеют некоторое стремление к постижению знаний о Боге. Первый их уровень - это идолопоклонники, последний - дуалисты, а между этими двумя крайностями существуют другие уровни. Первые, идолопоклонники, вообще знают, что они должны поклоняться божеству, которого должны почитать больше, чем темных себя, и полагают, что их божество более могуче, чем все остальное, и должно более цениться, чем любая ценность.

Но мрак их чувств скрывает от них знание того, что они должны превзойти мир чувств в поисках божества, так что они делают себе из драгоценных камней, золота, серебра, драгоценностей фигуры, великолепно украшенные, а затем считают их своими богами. Эти люди покрыты завесой света свойств Аллаха - Величия и Красоты, но они приписали эти свойства к постигаемым чувствами телам, и эти чувства стали преградой для света Аллаха, поскольку чувства являются мраком по сравнению с духовным миром, как мы уже показали.

Вторые из этой категории состоят из отдаленнейших тюркских племен, у которых нет организованной религиозной общины и определенного религиозного закона, и которые просто верят, что у них есть бог, и что этот бог особо красив, так что когда они видят человека исключительной красоты, или дерево, или коня, и т. п., они поклоняются ему и называют это своим богом. Они покрыты завесой Красоты, смешанной с мраком чувств. Они продвинулись чуть дальше, чем идолопоклонники, к миру Света, в обнаружении Света, поскольку поклоняются Красоте в ее абсолютности, а не в индивидуальном проявлении, так что они не ограничивают ее проявление чем-то отдельным или кем-либо, исключая все остальное. Тем не менее, они поклоняются природной красоте, хотя и не красоте, созданной своими руками.

Третья группа говорит: «Наше божество должно быть Сияющим по сути Своей, сверкающим обликом Своим, могущественным Собой, устрашающим присутствием Своим, нестерпимым в близости к Нему и в то же время доступным для чувств восприятия». Затем, найдя такие свойства у огня, они поклоняются ему и считают его своим повелителем. Так что они покрыты завесой света Власти и Славы, которые, конечно же, являются двумя Лучами Аллаха.

Четвертая группа думает, что раз мы можем контролировать огонь, зажигая его или гася по своей воле, то он не может служить божеством. Только то, что обладает свойствами Власти и Славы и подчиняет нас своему абсолютному господству, и при этом вознесено очень высоко, - только это определяет божество. Астрология - наука, почитаемая в народе, заключается в наделении каждой звезды определенным, присущим ей, особым влиянием - так что некоторые поклоняются Полярной звезде, другие Юпитеру, другие - другим небесным телам, согласно тем многочисленным влияниям, которыми, как верят эти люди, они наделены.

Так что эта группа покрыта завесой Света, Света Возвышенности, Сверкания и Могущества - а это также три луча из Лучей Аллаха.

Пятая группа поддерживает предыдущую по сути их идеи, но говорит: «Негоже нашему Владыке быть маленьким или большим относительно других сущностей, дарующих свет; Он должен быть величайшим из них». Поэтому они поклоняются Солнцу, которое, по их словам, является Наивеликим. Таким образом, они покрыты завесой Величия, вдобавок к предыдущим Лучам; но эти завесы все еще смешаны с мраком чувств восприятия.

Шестая группа продвинулась еще выше и утверждает, что весь Свет не принадлежит одному только Солнцу, у других тоже есть свои лучи. А божеству не подобает иметь сотоварищей в своем сиянии, поэтому они поклоняются Абсолютному Свету, который заключает в себе все лучи, и считают его Владыкой Мира, которому приписывают все добро.

Затем, поскольку они ощущают наличие зла в мире и ни в коем случае не представляют себе, чтобы это зло относились к их божеству - ведь Оно абсолютно чисто от зла, - воображают себе борьбу между Ним и Мраком. Эти двое называются ими, я полагаю, Язданом и Ахриманом. Сия группа - дуалисты.

Вышеизложенного должно быть достаточно для того, чтобы служить примером такого разделения, подразделений же сего больше, чем мы упомянули.

Вторая ступень занята теми, кто покрыт некоторым количеством Света, смешанного с мраком воображения. Они поднялись выше чувств, поскольку они убеждены в существовании вещей, которые находятся за пределами восприятия чувствами, но не смогли подняться выше воображения. Поэтому они поклоняются Существу, на самом деле сидящему на Троне. Нижней ступенью их являются воплощенцы (те, кто верят, что Бог существует во плоти), за ними идут различные типы каррамитов, о чьих писаниях и взглядах мы не будет здесь рассуждать, поскольку бесполезно увеличивать речи о них.

Высшей ступенью их являются те, кто отрицают материальность Аллаха и все относительные качества, кроме одного - направления, и это направление вверх. Если что-то не обладает отношением к направлению и никакими качествами, то оно выходит за пределы мира и не входит в него, поэтому, по их мнению, не существует, раз этого невозможно представить в воображении. Они не могут понять, что даже самые низкие из абстракций, постигаемых разумом, выше любых отношений к направлению и измерению.

Третья группа - это те, кто покрыт завесой Божественного Света, смешанным с ложными выводами разума, и поклоняются Божеству, которое «Слышит, Видит и обладает Знанием, Силой, Волей, Жизнью», и превосходит все направления, включая направление вверх, но их восприятие этих свойств является связанным с их собственными качествами.

Поэтому некоторые из них могут даже открыто заявлять, что Его «речь» состоит из звуков и букв, как и наша. В то же время некоторые из них, вероятно, продвинулись на шаг выше, сказав: «Нет, она скорее как наша мысленная речь, беззвучна и без букв».

Таким образом, когда им потребовалось показать, что «Слух, Зрение, Жизнь» и т. д. истинны, для Аллаха, они впали в антропоморфизм - хотя формально и отрицают его - поскольку не смогли постичь, что самом деле они выражает приложение этих идей к Аллаху.

Итак, они утверждают в отношении Его Воли, что она якобы случайна (т. е. случается во времени, а значит, имеет начало и конец существования), нуждается и имеет намерение, подобно нашей. Все эти утверждения хорошо известны, и мы не станем вдаваться в подробности о них. Они покрыты завесами нескольких Божественных Лучей, смешанных с ложными выводами Разума. Все эти группы относятся ко второй категории, которая состоит из тех, кто покрыты завесой из смешанного света и мрака.

3. Покрытые чистым Светом

Первая группа - те, кто обнаружили и поняли истинное значение Божественных свойств, уразумели, что если Божественные свойства называются «Речь, Воля, Сила, Знание» и т. д., то это не соответствует значению этих терминов в отношении человека.

Это привело их к тому, что они описывают Его совокупностью всех этих свойств, а также обозначают Его, просто указывая на Его создания также, как сделал Муса, когда отвечал на вопросы Фараона, когда тот спросил «А кто же Господь миров?» (Коран, 26:23), а он (Муса) ответил: «Господь небес и земли и того, что между ними, если вы уверены в истине» (Коран, 26:24).

Вторые поднялись еще выше, поскольку постигли, что небес множество, и что двигает каждым небом особое существо, которое называется ангел, что этих ангелов много, и что их отношение к другим Лучам подобно отношению звезд к другим видимым лучам. Затем они постигли, что те небеса покрыты другой Сферой, благодаря движению которой раз в 24 часа вращаются все остальные, и что, в конце концов, это Господь, Кто дает движение этой наивысшей Сфере, которая окаймляет все остальное, поскольку (как они говорят) Его не может быть множество.

Третьи поднялись еще выше, чем все предыдущие. Они говорят, что прямое придание движения небесным телам должно быть актом служения Господу Миров, актом поклонения и послушания Его повелению и должно производиться одним из Его созданий, ангелом, что находится прямо под Божественным Светом, подобно Луне по отношению к другим видимым лучам. Они утверждали, что Господь - это Тот, кому повинуются в этом ангельском движении, и Всемогущего следует считать Вседвижителем косвенно, лишь с помощью Его повеления, а не действия напрямую. Объяснение того, каково это «повеление» и чем оно на самом деле является, содержит много неясного и слишком сложно для большинства умов, кроме тех созданий, кто кругозором выше, чем эта книга.

Итак, это уровни, которые покрыты завесой Лучей без примеси Мрака.

4. Цель Исследования

Но Постигающие составляют четвертый уровень тех, кому было открыто, что Тот, кому повинуются, должен обладать свойствами, не соответствующими Его полному Единству и Совершенству, исходя из тайны, раскрытие которой не входит в пределы этой книги, и что отношение Того, Кому повинуются, к Истинному Существующему подобно отношению Солнца к Свету как таковому.

Поэтому они «обратили свое лицо» от того, кто движет небесами, и того, кто движет Наивысшей Сферой, и того, кто повелел двигаться, к Тому, «Кто сотворил небеса» (Коран, 6:73), сотворил Наивысшую Сферу и Тому, Кто повелевает двигаться, Тому, Кто превосходит все, что возможно постичь человеческим внешним Зрением или внутренним Зрением, поскольку они нашли, что Он превосходит и отделен от всех описаний, которые мы привели прежде.

Эти последние также разделяются на уровни. Один из них считает, что все ощутимое уходит прочь - исчезает, смывается, уничтожается - и лишь душа одна остается, созерцая абсолютную Красоту и Святость, созерцая себя в своей красоте, дарованной ей при этом достижении Божественных Чертогов.

В них, соответственно, исчезают видимые вещи, но не видящие, то есть душа. Дальше их прошли другие, избраннейшие из избранных, кого «поглотило великолепие Всевышнего Божественного Лика» и уничтожило величие Божественной Славы, так что они стерли себя, исчезли для себя. Здесь нет больше места для самосозерцания, поскольку им больше нечего делать с самими собой.

Больше ничего не осталось, кроме Одного, Истинного, их душа постигает значение Его слов «Всякая вещь гибнет, кроме Его лика» (Коран, 28:88). На это мы ссылались в первой главе, когда мы объясняли, в каком смысле они называют это словом «Единение» и как они постигают его.

Вот это - высшая степень тех, кто постигает. Некоторые из душ в их восхождении, или вознесении, не проходили шаг за шагом все ступени, которые мы описали, и их восхождение не заняло времени - но с первым полетом они достигли знания Святости и признания того, что Его верховенство превосходит все, что можно превзойти.

Они достигли с самого начала того, что другие достигают в самом конце. Они были озарены Богоявлением одним порывом, так что то, что можно постичь зрением чувств восприятия или внутренним взором разума, «было абсолютно поглощено великолепием Его Лика». Возможно, первым был путь Ибрахима, друга Божьего, тогда как последним был путь Благословенного Пророка Мухаммада, возлюбленного Аллахом. Только Аллах знает тайны их вознесения и стоянки их на Пути к Свету.

Таково перечисление категорий, покрытых Завесами. Не было бы ничего странного в том, что если бы после того, как все эти стоянки были бы классифицированы, а завесы, покрывающие путников, полностью изучены, обнаружилось бы, что количество этих завес равно семидесяти тысячам. Тем не менее, если ты посмотришь внимательно, ты найдешь, что ни один из них не выходит за пределы тех уровней, о которых мы рассказали. Ведь они, как мы показали, должны быть покрыты либо завесой своих человеческих атрибутов, либо чувствами, воображением, рассуждениями разума, либо же чистым светом.

Вот что приведено мной в виде ответа на твой вопрос, хотя мои мысли были заняты, мой разум озабочен, а мое внимание отдано другим вещам. Неужели мне поэтому нельзя предположить, что ты попросишь за меня прощения у Бога за те места, где мой калам ошибся, а нога - оступилась? Ведь рискованно нырять в бездонное море Божественных тайн, и тяжелее тяжкого рассказать об обнаружении Божественных Лучей, которые скрыты за человеческой завесой.

Текст воспроизведен по изданию: Абу Хамид аль-Газали. Наставление правителям и другие сочинения. М. Ансар. 2004

Абу Хамид Мухаммад ибн Мухаммад аль-Газали

Абу Хамид аль-Газали - один из величайших религиозных мыслителей мусульманского Средневековья, с именем которого связана целая эпоха в развитии ислама, - родился в 1059 г. в Табуране (Хорасанская область Ирана) в небогатой семье торговца шерстью. Он рано лишился отца и получил начальное образование под наблюдением своего опекуна суфия Ахмада Разкани. Затем аль-Газали учился у различных преподавателей в Тусе и Горгане, откуда направился в Нишапур - в то время главный культурный центр Хорасана.

Пишут, что по пути на него напали разбойники и отняли все имущество, однако по его горячей просьбе вернули главную драгоценность - конспекты лекций. В Нишапуре аль-Газали стал учеником известного богослова имама аль-Харамейни, у которого обучалось тогда более 400 студентов из Ирана, Аравии и Египта. Занятия с ним продолжались до самой смерти наставника, последовавшей в 1087 г. К этому времени аль-Газали приобрел очень обширные познания и пользовался популярностью известного богослова не только в Хорасане, но и во всем Иране. После кончины аль-Харамейни, аль-Газали по рекомендации великого визиря сельджуков Низама аль-Мулька занял пост главного преподавателя богословских наук в багдадском медресе «Низами».

С этого времени началась его плодотворная литературная деятельность. Считается, что за свою жизнь аль-Газали написал более 400 произведений, большая часть из которых дошла до нашего времени. Он оставил труды по философии, логике, богословию, мусульманскому праву и суфизму. Только по богословию им написано более 70 трактатов (при том, что утерян его 40-томный комментарий к Корану). Все они были посвящены защите ортодоксальной мусульманской религии, критике различных еретических учений и составили золотой фонд исламской духовной литературы. Сам аль-Газали писал, что сделал не из желания заслужить чье-либо одобрение, а единственно в поисках истины. В своем сочинении «Избавление от заблуждения», написанном на закате дней, он подробно рассказал о своих духовных исканиях. Прежде всего аль-Газали замечает, что «различие людей по религиям и верованиям, а также различие толков внутри одного вероучения вследствие обилия партий и противоречивости методов подобно глубокому морю, в котором утонули многие и из которого выбрались лишь единицы». Тем не менее эта перспектива не испугала аль-Газали, и он пишет о себе: «В цветущие годы моей жизни - с тех пор, как я достиг зрелости (а зрелости я достиг еще до того, как мне исполнилось двадцать лет), и до настоящего времени, когда мои лета уже перевалили за пятьдесят, - я без конца бросался в пучину этого глубокого моря, бороздил как храбрец по дну его, залезая в трясину темных вопросов, бросался навстречу любой проблеме, шел напролом сквозь любые трудности, изучая догматы каждой партии и раскрывая тайны учения каждой секты, дабы отличить правого от лживого… Жажда постижения истинной природы вещей была моим свойством и повседневным желанием…

Это было инстинктом и врожденным качеством, кои были заложены в мою натуру Аллахом помимо моей воли и без всяких усилий к тому с моей стороны…»

В 1091–1095 гг. из-под пера аль-Газали вышли две фундаментальных работы: «Намерения философии» и «Самоопровержения философов», составившие настоящую эпоху в истории философской и богословской мысли мусульманского Востока. Цель, поставленная в этих трактатах аль-Га-зали, была очень важной и трудной: дать опровержение античной греческой философии (прежде всего Аристотеля), которая стала на Востоке основой для материалистических философских систем известных мыслителей аль-Фараби и Ибн Сины (в отличие от Запада, где ее удалось успешно приспособить к нуждам христианской теологии). Влияние упомянутых философов на умы в то время было настолько велико, что мусульманские богословы уже не могли не обращать на это внимания. Следовало дать достойный ответ врагам веры и защитить религию. Сложность, однако, состояла в том, что сражение с материалистами предстояло вести на их собственном поле, то есть для опровержения философии надо было прибегнуть к аргументации и логике самой философии. Эта задача и была блестяще осуществлена аль-Газали.

Прежде всего, он должен был во всех деталях изучить сам предмет спора. О своих занятиях философией он позже писал: «Мне было хорошо известно, что судить о пороках того или иного вида наук может лишь человек, изучивший данную науку досконально - настолько, чтобы ему можно было встать вровень с наиученейшими из ее представителей, а затем, оставив их позади себя и превысив своими познаниями степень их учености, заниматься такими глубокими проблемами этой науки, о которых представитель ее не имеет даже никакого понятия…» Поставив себе целью опровергнуть философов, аль-Газали «с засученными рукавами взялся за книги и принялся усердно штудировать эту науку». При этом он опирался только на прочитанное и не прибегал к помощи каких бы то ни было наставников или учителей. «К этим занятиям, - вспоминал он, - я приступал в часы, оставшиеся от писания книг и чтения лекций по мусульманскому праву, хотя я и был очень перегружен преподавательской деятельностью, ибо мною читались лекции и давались уроки в Багдаде студентам, числом в триста душ. Аллаху, Славному и Всевышнему, угодно было, чтобы за неполные два года, благодаря одному только урывочному чтению, я овладел полным объемом философских наук, и, усвоив их, я в течение еще почти одного года беспрестанно размышлял над ними, по несколько раз пересматривая их положения, вновь и вновь вникая в их сокровенные тайны. В конце концов, я твердо разобрался в том, что в них было обманчиво и ложно, что справедливо и что призрачно».

Результатом этих усиленных занятий стал капитальный труд аль-Газали «Намерения философии», в котором были ясно изложены все современные философские системы.

Обстоятельной критике этих систем аль-Газали посвятил другой трактат - «Опровержение философов», появившийся вскоре после первого. Здесь аль-Газали показал, что все допущенные философами ошибки могут быть сведены к двадцати принципам, из которых три можно было признать противоверными, а семнадцать - еретическими. Это опровержение было настолько глубоким и очевидным, что влияние Аристотеля оказалось основательно подорванным, а увлечение его философией на Востоке быстро пошло на убыль.

Покончив с этим делом, аль-Газали написал несколько важных трактатов, в которых опроверг самые распространенные в то время еретические учения. Прежде всего, по просьбе султана, он выступил против самых опасных противников суннитов, а именно, против исмаилитов. Аль-Газали вспоминал: «Я взялся за поиски их книг и начал собирать их высказывания…» Как и прежде, перед тем как подвергнуть исмаилитов критике, он с примерной добросовестностью и беспристрастностью изложил все их доводы и только потом опроверг их. (За эту беспристрастность он даже подвергся нападкам некоторых правоверных суннитов, которые говорили ему: «Ведь ты здесь для них стараешься. Они никогда не смогли бы сами справиться с теми недоразумениями, с которыми сталкиваются в своем учении, если бы ты не исследовал их и не привел их в такой порядок».)

Когда было покончено с опровержением ересей, аль-Газали обратился к учению суфиев, которое одно оставалось им не освоено. Поначалу он прибег к той же методе, что и в предыдущих случаях, то есть собрал трактаты представителей этого направления и погрузился в их изучение. Но вскоре он понял, что такой подход здесь невозможен. «Мне стало ясно, - пишет он, - что наиболее специфические их особенности заключались в том, что постижимо не путем обучения, но лишь благодаря испытанию, переживанию и изменению душевных качеств». И в самом деле, мироощущение суфиев невозможно свести к какой-то доктрине, его нельзя постигнуть ни с помощью бесед, ни обучением, а лишь определенным образом жизни. Аль-Газали быстро осознал это. Мистическая практика суфизма поначалу увлекла его как еще один возможный путь постижения Истины. Упорные занятия философией и богословием привели его к убеждению, что далеко не все тайны мироздания можно разгадать с помощью рассудка. Он писал: «Я изучил все, что могли дать книги. Все остальное невозможно было постичь ни изучением, ни с помощью слов». Но если Бога невозможно познать разумом, быть может его можно познать как-нибудь иначе? Это соображение и привело аль-Газали к суфизму.

Как раз в те годы в его душе произошел перелом. «Еще раньше, - пишет он, - благодаря наукам, которыми я занимался… я проникся глубокой верой во Всевышнего Аллаха, в пророчество и судный день. Эти три основы вероисповедания глубоко укоренились в душе моей не благодаря определенным, точным доказательствам, но вследствие таких причин и опытов, подробности которых передать невозможно. Мне стало ясно, что надеяться на блаженство в потусторонней жизни может только тот, кто ведет благочестивый образ жизни и сторонится мирских соблазнов, что главное во всем этом - разорвать путы, связывающие душу с дольным миром, покинуть обитель суеты, обратившись к обители бессмертия и устремив все свое внимание на Всевышнего Аллаха, и что осуществления этого может добиться лишь тот, кто отказывается от почестей и богатств, кто избегает мирских треволнений и связей. Затем я обратил свой взор на собственное положение - и оказалось, что я весь утопаю в мирских связях, опутавших меня со всех сторон.

Обратив же взор на деятельность свою - и на самое лучшее, что в ней было: на чтение лекций и преподавание, - я обнаружил, что меня занимают науки не имеющие ни значения, ни пользы для того, кто готовит себя к путешествию в потусторонний мир… Я убедился, что стою на краю пропасти и что, если не займусь исправлением своего положения, наверняка попаду в ад».

После долгих колебаний он решил порвать с прежней жизнью. А чтобы ему не помешали уехать, объявил о намерении совершить паломничество в Мекку и в 1095 г. покинул Багдад. Его отъезд походил на бегство. Для большинства современников этот шаг остался совершенно необъяснимым. И действительно, как можно было оставить крупнейшее столичное учебное заведение (быть может, самое блестящее в тогдашнем мусульманском мире), где он был признан лучшим богословом, пользовался милостями двора и получал неплохие доходы? Для объяснения его спешного отъезда придумывали различные причины (говорили, к примеру, что он спасался от мести воинствующих еретиков, учение которых подверг критике). Мало кто понимал неизбежность этого шага, продиктованного всей логикой внутреннего духовного развития: аль-Газали жаждал постичь Истину и приблизиться к Богу, и очень хорошо осознавал, что дальнейшее продвижение по этому пути без крутого изменения образа жизни для него невозможно.

Он приехал в Сирию и прожил там около двух лет, в течение которых у него не было других занятий, кроме отшельнической одинокой жизни, упражнений и подвижничества. Некоторое время он безвыходно провел в Дамасской мечети, на минарет которой забирался на целый день, запирая за собой дверь. Кроме того, он посещал суфийский ханегах шейха Мукаддаси. Он писал о себе: «Я отправился в Сирию и прожил там два года. Я хотел только одного - уединиться, преодолеть свой эгоизм, победить страсти, попытаться очистить душу…» Находясь среди нищих отшельников, он со смирением подметал мечеть и убирал мусор. Проведя два года в уединенных размышлениях, он перебрался из Дамаска в Иерусалим, где также по целым дням просиживал взаперти в часовне ас-Сахра. «После этого, - пишет аль-Газали, - во мне возникло влечение к совершению обряда паломничества и к подкреплению души своей посещением благих мест Мекки, Медины и гробницы посланника Божьего (да благословит его Аллах и приветствует). И я отправился в Хиджаз».

Возвратившись из хаджа аль-Газали, опять поселился в Сирии и вел там самую простую, если не сказать аскетическую, жизнь. Его добровольное отшельничество продолжалось десять лет. «В течение этих лет уединения, - пишет он, - передо мной раскрылись вещи, которые невозможно ни перечислить, ни разобрать. Для пользы дела я упомяну лишь вот о чем. Для меня стало совершенно достоверным, что теми, кто идет по пути всевышнего Аллаха, являются именно суфии, что их образ жизни - наилучший путь и что их нравы - наичистейшие нравы…» Приняв всем сердцем суфийские нравственные идеалы, аль-Газали вновь почувствовал тягу к перу. Истину, открытую ему Всевышним, он должен был теперь сделать всеобщим достоянием. В 1099–1102 гг. он пишет свое самое выдающееся (и глубоко выстраданное) сочинение - «Воскрешение наук о вере», которое на протяжении многих веков потом оставалось самой читаемой из его книг.

Главное значение этого трактата в истории ислама состоит в том, что на его страницах было доказано полное соответствие суфизма букве и духу суннизма. Надо сказать, что попытки подобного обоснования предпринимались и до аль-Газали.

Такие известные деятели суфизма, как аль-Кушейри, Джунейд Багдади и другие, пытались доказать единство суфийского учения и ортодоксального ислама, но им никак не удавалось втиснуть суфизм в тесные рамки шариата. Только благодаря аль-Газали тот занял достойное место в исламской духовной культуре. Но объединение произошло не механически, а путем глубоко продуманной реформы обоих направлений. Можно сказать, что после аль-Газали суфизм стал мудрее, а правоверие - живее. Созданная им религиозная система строилась отныне как на суннитских догмах, так и на суфийских ценностях.

В теософии суфизма аль-Газали прежде всего постарался разрушить ее пантеистические построения. Идеи о том, что Аллах - это мир и что материя есть как бы одно из воплощений Бога, конечно, не могли быть им приняты. Собственная теософия аль-Газали была изложена им в нескольких сочинениях и сводилась (если говорить очень кратко) примерно к следующему. Все сущее, обладающее сейчас сложной иерархической структурой, имело своим первоначалом Аллаха, Который есть подлинный Творец мира, но Которого, однако, нельзя считать его непосредственным Создателем, так как это несовместимо с Его единством. По той же причине Он не управляет напрямую мировыми процессами. Вообще, переход Единства во множественность (то есть Единого Аллаха во множественный мир) был одним из сложных затруднений исламской теологии. Чтобы преодолеть его, аль-Газали разработал учение о амре и муте. Амр - это как бы волевое усилие Аллаха, Его Повеление. Его понимали как идеальную, близкую к Аллаху сущность, состоящую с Ним в тесном единстве, но все же отличную от Него. Персонификацией амра является мута (буквально, «тот, кому повинуются») - космическая сила, от которой зависит порядок и сохранение Вселенной.

Переход из небытия в бытие происходит благодаря Аллаху, который есть Явное Само По Себе, Явное По Определению. Только благодаря Ему становится явным и все остальное. Это положение можно иллюстрировать следующим примером: Аллах есть Свет, а небытие есть мрак, который чернее тьмы, и все, с чем соприкасается Свет, выходит из небытия в явность бытия. Миротворчество начинается с того, что Аллах своим Повелением (амр) создает Мировой Разум (во). Разуму не предшествует ни материя, ни время, ему предшествует только Повеление. (Но нельзя сказать, что Создатель предшествовал Повелению. «Слово «предшествующий», - пишет аль-Глазали в одной из своих последних работ, - будет здесь не к месту, так как «предшествование» и «последование» - слова, применяемые исключительно к сущностям, подлежащим категории относительности, между тем как именно Создатель вызывает предшествование и последование, а Сам неподвластен этим категориям».)

Вслед за Разумом появляется Мировая Душа, которая творит Природу с пространством и временем. Так как время и пространство начинаются только с Природы, к Душе эти категории неприменимы Что касается Аллаха, то Он находится не только вне времени и вне пространства, но также вне сущностей и вне категорий, и именно поэтому Он непостижим и непознаваем разумом. (Аль-Газали писал, что определять Бога словом это все равно, что вливать океан в бутылку; Бог выше всех имен и форм.)

Мир, возникший в результате акта творения, делится на три части: мала-кут, джабарут и мулк. Малакут - это сверхчувственный, потусторонний мир, область Мирового Разума. Джабарут - это духовный мир, область Мировой Души. Мулк - это осязаемый, материальный мир, область Природы. Все три мира находятся в сложном единстве. Малакут есть высший мир идей, предметно отображенных в низшем мире мулк. Главная особенность этих миров - их зеркальность. То, что в идеальной форме, как прообраз, существует в малакуте, то пребывает в мулке во множестве несовершенных образцов. «Мир мулка, - писал аль-Газали, - это то, что представляется чувствам и создано силой Всевышнего одно из другого в буквальном смысле. Мир малакута - это то, что Всевышний создал извечным повелением, не постепенно, он остается в одном и том же состоянии…» Что касается джабарута, то аль-Газали, сообщает о нем: «Джабарут - это то, что между двумя мирами: он похож на то явное, что бывает в мулке и близок к извечной силе из мира малакута».

Исходя из этих соображений, аль-Газали категорически не соглашался с некоторыми суфиями (прежде всего Халладжем), писавшими о возможном Боговоплощении или тесном сродстве божественного и человеческого начал. Человек не может быть Богом, и Бог не может быть человеком. Подобно тому, как зеркало лишь отражает подлинный образ, земной мир является лишь дурной копией истинного мира и не может иметь божественную природу, хотя она и присутствует в нем. Известный коранический стих о том, что «Аллах создал Адама по своему подобию» аль-Газали объяснял следующим образом: «Под Его образом имеется в виду весь большой мир в целом (то есть макрокосм), а человек создан по подобию большого мира, но он его уменьшенный вариант. Если с помощью знания разделить на части большой мир и разделить Адама на его части таким же образом, то окажется, что составные части Адама подобны составным частям большого мира… Так большой мир имеет две части, одна из которых - явное, воспринимаемое чувствами, а именно мир мулка, а другая - внутреннее, воспринимаемое разумом, а именно мир малакута Человек так же делится на явное, воспринимаемое чувствами, как кости, плоть, кровь и все виды чувственно постигаемых сущностей, и на внутреннее, как дух, разум, знание, воля, сила и тому подобное». То, что соответствует миру мулка, - это чувственно постигаемые части; то что соответствует миру малакута, - это разум, сила, воля и тому подобное. То, что соответствует миру джабарута, - это душа и ощущения, находящиеся в чувствах. Другими словами, божественная составляющая человека - его дух - относится к высшему миру, психические элементы - к миру духовного, а тело является частью материального мира и подчинено его законам.

Душа человека трехчастна и включает в себя обычную человеческую («порицающую») душу, низшую животную душу - «предопределенную ко злу» и высшую - «спокойную» душу. Животная душа - это то, «что сообщает силу гнева и желания», она объединяет в человеке все дурные признаки, и с ней необходимо бороться. Две остальные души есть проявление одного и того же высшего внутреннего начала в человеке, только «порицающая» душа - это то, что мешает животной душе, борется с ней, а «спокойная душа» - это душа «умиротворенная божественным повелением», душа, представляющая собой вершину нравственного состояния человека.

Связанный со всеми тремя мирами, человек по-разному познает их: что-то через ощущения, что-то через чувства, что-то путем логических размышлений. Но познать Того, Кто находится над всеми этими мирами, невозможно ни чувством, ни ощущением, ни разумом. Путь к Богу только один - и он лежит через душевный порыв и любовь, через то, что суфии называли заук - («вкушение»), то есть мистическое интуитивное озарение, стоящее выше разума. Заук - отличительная черта всех пророков и святых, но она в некоторой степени характерна и для обычных людей.

Цель человека в конечном счете как раз и состоит в познании Бога. В обычном, утилитарном смысле это познание означает нравственную жизнь, то есть жизнь в соответствии с божественными заповедями. Но это - не предел совершенства, а только первый шаг к нему. В высшем смысле познание Истины означает приобщение человеческой души к Божественной сущности. Впрочем, на этом пути нет мелочей.

Любовь к Аллаху ничего не значит, если исповедующий ее не соблюдает законы шариата Небрежное отношение многих суфиев к обрядам ислама аль-Газали считал совершенно недопустимым. Однако и простое, механическое исполнение обрядов, лишенное горячего мистического чувства любви к Богу, нельзя считать подлинной добродетелью. Ведь обряд как раз и есть то действие, во время которого человек интуитивно познает Божество. Это утверждение было очень важным новшеством в истории ислама. Аль-Газали был первым, кто мистифицировал, одухотворил прежде безжизненные суннитские обряды и объявил о том, что в любом обряде обязательно должно присутствовать внутреннее чувство, делающее его содержательным. Например, в молитву он включал шесть внутренних чувств, присутствие сердца, понимание, почитание, благоговение, надежду и смирение.

Главное значение своего трактата «Воскрешение наук о вере» аль-Газали видел в изложении и тщательной регламентации всех сторон жизни мусульманина. Это была настоящая энциклопедия праведного поведения. Сочинение делится не четыре «руба» (тома), каждый из которых, в свою очередь, состоит из десяти книг Первый руб посвящен обрядам (здесь идет речь о таинствах молитвы, о таинствах поста, таинствах хаджа, о правилах чтения Корана и т. п.). Во тором рубе «Обычаи» разбираются правила приема пищи, идет речь о правильном супружестве, о правилах путешествий и т. п Третий руб («Погубители») посвящен рассмотрению различных грехов и пороков, а четвертый («Спасители») - разбору добродетелей Все это изложено прекрасным языком, с великолепным знанием исламской этики и тонким пониманием мистического значения каждого, даже незначительного положения веры.

Популярность этой книги у современников и потомков аль-Газали была исключительно велика. По ней учились истинной вере и добродетельной жизни многие поколения мусульман.

Во многом благодаря ее достоинствам реформированный аль-Газали суфизм был признан ортодоксальной церковью Мусульманское вероучение обрело духовное мистическое содержание, которого было лишено прежде. Значение этого момента трудно переоценить. Недаром аль-Газали прозвали «Мухиэддином» - оживителем религии, а его биограф Субки сказал о нем: «Если бы после Мухаммада мог быть пророк, то это был бы, конечно, Газали».

О последних годах аль-Газали мы знаем мало. В 1105 г. он вернулся в Нишапур и по настоянию визиря Фахр аль-Мулька некоторое время преподавал в местном медресе. В 1111 г. он переехал в Туе и в том же году скончался.

АБУ ХАМИД МУХАММАД ИБН МУХАММЕД АЛЬ-ГАЗАЛИ

Иранский теолог и философ ислама. Сначала был мистиком в духе суфизма, оспаривал общезначимость закона причинности, затем стал ярым противником философии («Опровержение философов») и вооснователем ортодоксальной теологии («Воскрешение наук о вере»). Оказал влияние на средневековую философию, в том числе и в Европе.

Газали - теолог, законовед, суфий, философ - был одним из самых известных мыслителей мусульманского средневековья. Им написано большое количество трудов (по разным оценкам, не менее сотни) по биобиблиографии, законоведению, философии и логике, догматической теологии, полемике, практике суфизма, теории суфизма.

Суфизм (мистическое течение в исламе) возник в VIII–IX веках. Для суфизма характерно сочетание метафизики и аскетичной практики, учение о постепенном приближении через мистическую любовь к познанию Бога и слиянию с ним.

Газали оказал большое влияние на развитие арабо-мусульманской культуры. Согласно хадисам, предсказывающим приход обновителя ислама раз в каждое столетие, арабы воспринимали Газали как обновителя пятого века ислама. Крупнейший биограф Суюти сказал: «Если бы после Мухаммада мог быть пророк, то это был бы, конечно, Газали».

Взгляды Газали были известны средневековой Европе. Исследователи утверждают, что Газали повлиял на Фому Аквинского и на всю схоластику. С именем Газали в средневековой Европе связан один парадокс. Газали, ведя полемику с философами, прежде всего мусульманскими - аль-Фараби и Ибн Синой, написал две книги «Стремления философов» и «Опровержение философов».

В первой книге Газали только излагал взгляды философов, написав во введении, что собирается опровергнуть их концепции во втором труде под названием «Опровержение философов». Книга «Стремления философов» Газали была переведена в Толедо в 1145 году на латынь монахом Домиником Гундисальво, но без введения и заключения, в результате чего Газали долго почитался европейскими схоластами за философа, взгляды которого аналогичны взглядам Фараби и Ибн Сины. Однако позднее благодаря новым переводам в Европе стал известен и настоящий Газали.

С трудами Газали был знаком Гегель, отмечавший, что философ был остроумным скептиком, обладал великим восточным умом.

Абу Хамид Мухаммад Ибн Мухаммед Ибн Ахмад аль Газали родился в 1058 (1059) году в городе Тусе в Хорасане. Он рано осиротел, оставшись с братом Ахмадом. Начав обучение в Тусе у имама Ахмада ар-Разикани, Газали едет затем в Джурджан и Нишапур, где посещает уроки знаменитого ашарита аль-Джувайни, по прозвищу Имам аль-Харамайн. Уже тогда он выделяется среди учеников последнего своими знаниями и способностями. Абу Хамид учится у Имам аль-Харамайна вплоть до смерти учителя. Затем Газали замечает правитель Низам аль-Мулк и принимает его в свое окружение, где молодого ученого встречают с почетом и уважением. Газали быстро завоевывает популярность. Тогда про него было сказано: За ним пойдет и тот, кто не любит спешить, И кто петь не умеет, его воспоет.

Через некоторое время Газали совершает шаг, вызвавший недоумение его современников и позднее исследователей его творчества. В 1095 году, через несколько месяцев после того, как нервная болезнь прервала его лекторскую деятельность, Газали покидает Багдад под предлогом хаджа и бросает карьеру законоведа и богослова, в которой он так преуспел. Газали ведет жизнь аскета и отшельника в течение одиннадцати лет, вплоть до 1106 года. Сам он писал позднее, что основной причиной его отъезда было якобы желание порвать с профессией законоведа. Поскольку мусульманские законоведы и богословы были поражены, по его словам, «разложением», Газали, принадлежавшего к их числу, «охватила боязнь ада».

Исследователи творчества Газали высказывают различные предположения по поводу причин, побудивших к одиннадцатилетней изоляции. Ф. Жабрэ предположил, что одним из мотивов бегства Газали была его боязнь террористического акта со стороны исмаилитского ордена ассасинов, которые убили Низам аль-Мулка в 1092 году. И это предположение не лишено оснований Газали критикует исмаилитскую теорию батинийа. Он опровергает претензии фатимидского халифа на багдадский престол и доказывает законность прав аббасидского халифа аль-Мустазхира.

Д.Б. Макдональд указал на то, что Газали могла угрожать опасность со стороны сельджукского султана Баркйарука. Незадолго до отъезда Газали султан казнил своего дядю Тутуша, сирийского наместника Тутуша же поддерживали халиф и Газали.

На возможность страха Газали перед местью Баркйарука указывает и тот факт, что Газали вернулся в Багдад вскоре после смерти султана в 1105 году. Против возможности мести со стороны Баркйарука говорит тот факт, что покровитель Газали Низам аль-Мулк в свое время поддерживал молодого Баркйарука и даже поссорился из-за этого с Мелик шахом, предполагавшим передать престол другому сыну - Махмуду.

С.Н. Григорян выдвигает следующее предположение по поводу мотивов бегства Газали. «Страх стать жертвой мусульманского мракобесия заставил его отказаться от своих антиисламских взглядов» «Я убедился - 1156 пишет Газали в своем автобиографическом трактате, - что стою на краю пропасти и что, если не займусь исправлением своего положения, наверняка попаду в ад».

Это предположение основано на следующих фактах. В Багдаде Газали написал книгу «Ответы на вопросы», в которой проповедует взгляды философов-аристотеликов, «утверждает вечность движения сфер». Однако до нас дошел лишь древнееврейский перевод этого произведения. О наличии древнееврейского текста этого произведения писал историк XIII века Моисей Нарбонский. Трудно предположить, чтобы Газали «был отстранен от преподавательской деятельности» (об отстранении не говорит ни один арабский историк XII–XIII веков) и «был вынужден покинуть Багдад», так как в большинстве своих произведений Газали выступал как последовательный защитник ортодоксального ислама.

В «Спасители от заблуждения» Газали писал: «Жажда постижения истинной природы вещей была моим свойством и повседневным желанием начиная с первых моих самостоятельных шагов, с первых дней моей юности. Мне показалось, что достоверное знание - это такое знание, когда познаваемая вещь обнаруживает себя так, что не остается места для сомнения, а само оно не сопряжено с возможностью ошибки и иллюзий».

Из этой же работы мы узнаем, что причиной того, что Газали изменил свою жизнь, оставил пост в Низамие и занялся «поисками истины», было сомнение. Газали усомнился в правильности воззрений всех основных групп ислама того времени: мутакаллимов, философов, исмаилитов (батинитов) и суфиев. Скептическое отношение к известным ему взглядам заставляет его глубоко изучать философию, логику, суфизм, исмаилитское учение и догматическое богословие с целью найти истину - истинное знание о мире и решить, с кем же быть мусульманину.

В 1106 году сын Низам аль-Мулка Фахр аль-Мулк потребовал от Газали, чтобы он продолжил преподавание, и Газали возвращается к чтению лекций в медресе Низамийа.

В это время он пишет «Спаситель от заблуждения», в котором описывает важнейшие события своей жизни, эволюцию своих взглядов. Это произведение - не автобиография. Газали показывает эволюцию мировоззрения человека через ошибки и заблуждения, увлечения и разочарования к идеалу, каким он себе его представляет.

Газали как-то раз посетил Омара Хайяма, вероятно, в обсерватории, с целью получить разъяснение от сведущего в астрономии мудреца насчет одного из положений небесного свода. Хайям начал объяснять имаму движение светил, но тот, видно, не все уразумел. В это время до их слуха донесся призыв муэдзинана на полуденную молитву. Газали, услышав священный призыв к молению, сказал: «Пришла истина - и разлетелась пустая ложь». И ушел.

«Воскрешение наук о вере», видимо, было завершено до возвращения Газали в Багдад.

Увлечение суфизмом продолжало играть важную роль в жизни Газали, хотя он по-прежнему служил профессором фикха. Незадолго до своей смерти. Газали вновь оставляет преподавательскую деятельность и возвращается в Туе. Там в своей келье он учит молодых последователей суфийскому образу жизни. Умер Газали на пятьдесят пятом году жизни в 1111 году.

Подобно тому как Газали сочетал в себе ортодокса-правоведа и суфия, его главный труд «Воскрешение наук о вере» - соединяет ценности ортодоксального суннизма с суфийскими идеалами. Суфийские идеалы занимают в «Воскрешении наук о вере» ведущее место, поэтому многие исследователи причисляют трактат к произведениям суфийской литературы.

Самое крупное произведение Газали состоит из четырех рубов («четвертей»), а каждый руб включает 10 книг. Рубы называются «Обряды», «Обычаи», «Погубители», «Спасители». Каждая книга делится на рукны, состоящие из шатров, которые, в свою очередь, состоят из байанов.

Целью жизни человека объявляется «спасение», а смысл его существования заключается, по утверждению Газали, в постижении «Истины», то есть в мистическом приближении к Богу, познании божественной сущности, приобретении «достоверного знания». Для достижения этой высшей цели человек должен пройти длительный путь самосовершенствования и накопления положительных качеств. На этом пути Газали отмечает в порядке нарастания совершенства «стоянки», или стадии, - макамат. Трактат Газали содержит основные идеи суфийской системы: идею мистической близости к Богу; идею тарика - пути к этой близости, на котором отмечены «стоянки», символизирующие определенные качества; идею суфийских идеалов терпения, бедности, аскетизма, любви и т. п.

Сделав религию объектом чувств и эмоций, Газали пытается «оживить» суннитский традиционализм, отставший от требований новой жизни, поэтому он и назвал свой труд «Воскрешение наук о вере». Газали доказывает «праведность» суфизма с помощью толкования стихов Корана и хадисов - суннитских преданий о пророке.

Скептицизм Газали довольно оригинален для средневековой мусульманской мысли. Газали был первым крупным мыслителем ислама, у которого сомнение в самой возможности знать истину о мире получило законченное философское выражение в его системе взглядов. Предшественниками Газали в скепсисе можно считать суфиев, отрицающих познавательные возможности человеческого разума. Скепсис не всегда приводил мусульманских мыслителей к религиозно-мистическому решению.

Сам Газали считает сомнение путем к постижению истины. Некоторые исследователи Газали придавали исключительное значение этой стороне взглядов мыслителя, считая его предшественником Юма и всего философского скептицизма в целом. В частности, Макдональд считал, что Газали «доходит до высшей степени интеллектуального скептицизма и за семь веков до Юма он «разрывает путы причинности» лезвием своей диалектики и провозглашает, что мы не знаем ни причины, ни следствия, а лишь то, что одно следует за другим». Ренан утверждал, что после Газали «Юму больше нечего сказать».

Причинную связь явлений Газали отрицает и в «Воскрешении наук о вере». Газали называет невеждой того, кто считает, что, поскольку разум стоит первым в цепи явлений, он и является причиной волеизъявления и, следовательно, действия. По утверждению Газали, творец и причина каждого из названных явлений - Аллах. Он создал такой порядок, при котором одно явление может происходить только при наличии другого. Последовательность связанных Аллахом явлений представляет собой как бы цепь условий.

Таким образом, построение Газали сводится к двум идеям. Во-первых, существует определенная последовательность явлений, например семя - жизнь - разум - воля - сила - действие. Ни одно из этих звеньев не может наступить ранее Единого Истинного, которое «иногда бывает длительным, иногда происходит как мгновенный разряд молнии». Главное - стремиться к познанию Бога, неважно, достигнет ли этого человек. «Не достичь познаваемого - значит познать», - говорит Газали. Познать Аллаха - значит не обязательно увидеть его, но понять его непознаваемость. Главное в процессе познания человека для Газали - видеть за акцидентным - субстанциальное, видеть за обычными действиями и явлениями их божественный прообраз.

Относительно путей познания Газали разрабатывает концепцию различных способностей человека, среди которых на основании изучения всего текста «Воскрешение наук о вере» можно выделить две главные - разум и высшую сверхчувственную способность. В Книге о любви из четвертого руба Газали сравнивает ее со способностью слуха, зрения, обоняния и т. п.

«В сердце также существует способность, называемая «божественным светом». Она может быть названа «разумом», «внутренним зрением», «светом веры» или «достоверным знанием». Все виды любви могут достичь высшей степени совершенства и могут быть собраны все вместе лишь в любви к Всевышнему. Только Аллах достоин истинной любви.

Газали считал, что знания должны быть прилагаемы к делу. Личная наука без применения - это есть оружие, спрятанное в ножнах и не извлекаемое как раз тогда, когда подступает грозный, лютый лев.

В «Воскрешении наук о вере» соединились три главных направления мусульманской мысли традиционализма, рационализма и мистицизма. Все это объясняет то многообразие выводов, которые могли быть сделаны из системы мыслителя.

Иначе говоря, система Газали ввиду своей разнородности и сочетания противоречивых тенденций, что характерно вообще для крупных религиозных систем мира, могла быть использована в интересах различных социальных классов и групп. В историю развития мусульманского вероучения имам Газали вошел с титулом «Худжжат аль Ислам» - «Доказательство ислама».

Мусульмане доныне говорят, что если бы Коран и все писания исчезли, но осталось бы его «Воскрешение наук о вере», то из него одного ислам все равно мог бы быть прекрасно восстановлен. Многое прочитал Газали, многое слышал, многое знал, но восторгался лишь одним - строчкой арабского поэта Лабида. «Разве не все, кроме Аллаха, ложно?».

Из книги `Мастер и Маргарита`: гимн демонизму? либо Евангелие беззаветной веры автора СССР Внутренний Предиктор

Из книги Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Том 2 автора Шпенглер Освальд

Из книги Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения. автора Гуревич Павел Семенович

Газали Избавляющийся от заблужденияЧто касается этики, то все их рассуждения сводятся здесь к определению свойств и нравственных качеств души, к перечислению их родов и видов, а также способов исцеления души и преодоления ее страстей. Все это заимствовано ими из

Из книги 100 великих мыслителей автора Мусский Игорь Анатольевич

АБУ-НАСР ИБН МУХАММЕД АЛЬ-ФАРАБИ (870–950) Философ, ученый-энциклопедист, один из главных представителей восточного аристотелизма, переплетающегося с неоплатонизмом. Прозвище - Второй учитель (после Аристотеля). Жил в Багдаде, Алеппо, Дамаске. Основные сочинения - «Геммы

Из книги Масса и власть автора Канетти Элиас

Делийский султан Мухаммед Туглак По счастливому стечению обстоятельств до нас дошел точный портрет этого делийского султана, более точный, чем изображение любого другого восточного владыки. Знаменитый арабский путешественник Ибн Батута, объехавший в свое время весь

Тема 7 МУХАММЕД Мухаммед - основатель мусульманской религии и цивилизации. Основой его этико-нормативной программы является идея единого Бога. По его мнению, предпосылкой и гарантией индивидуального счастья и общественного согласия является безусловная вера в Бога в

Ценные сообщения о народах Восточной Европы оставил Абу Хамид Мухаммад ибн Абд ар-Рахим ал-Гарнати ал-Андалуси (1080-1169/70) - испано-арабский писатель, проповедник и путешественник, побывавший в разных странах Северной Африки, Ближнего Востока, Средней Азии и Европы. В 30-50-х годах XII в. он посетил Восточную и Центральную Европу, проехал через Кавказ. Около 20 лет ал-Гарнати прожил в Саксине - городе, находившемся, по всей вероятности, на месте разрушенного Итиля, бывал в Волжской Булгарии и на Кавказе, жил в Венгрии. В 1150 г. он совершил путешествие из Саксина в Венгрию, проследовав через Волжскую Булгарию и Русь. В 1153 г. ал-Гарнати проделал этот путь в обратном направлении и на протяжении зимы останавливался у «царя славян», передав ему письмо венгерского короля Гезы II (1141-1162).

Описание своих путешествий ал-Гарнати оставил в двух сочинениях: «Ясное изложение некоторых чудес Магриба» («Му’риб ан ба’д аджа’иб ал-Магриб», [иное название по другой рукописи - «Выборка воспоминаний о чудесах стран» («Нухбат ал-азхан фи аджа’иб ал-булдан»)] и «Подарок умам и выборка из чудес» («Тухфат ал-албаб ва нухбат ал-а’джаб»). Из двух сочинений Абу Хамида «Тухфат ал-албаб» пользовалось большей популярностью и дошло до наших дней во множестве рукописей, тогда как «Му’риб» - только в двух. Книги содержат, кроме наблюдений и сведений о путешествиях Абу Хамида ал-Гарнати, множество рассказов о диковинках в соответствии с распространенным в арабской средневековой литературе жанром рассказов о чудесах {аджа’иб).

Данные Абу Хамида ал-Гарнати о Восточной Европе отличаются богатством и разнообразием. Подробно описаны те районы, где побывал ал-Гарнати, - Северный Кавказ, Нижняя Волга, Булгар, Киев, а также области, о которых ему рассказывали путешественники, - территории северных народов вису, йура и ару (летописные весь, югра и Арская земля). В сочинениях ал-Гарнати приведено описание интересных деталей бытового характера - ловля рыбы с судов на Волге; меновая торговля, распространенная среди народов европейского Севера; меховые деньги, имевшие хождение у славян.

Описание ал-Гарнати меновой торговли, которая практиковалась у народа йура, послужило источником для аналогичных описаний в сочинениях более поздних арабских авторов - Закарийи ал-Казвини, Абу-л-Фиды, Ибн Баттуты.

Абу Хамид ал-Гарнати - не единственный восточный автор, сообщающий о хождении меховых денег на территории Восточной Европы. Об использовании русами в качестве денег шкурок пушных животных имеются известия в поэме Низами «Искандер-намэ», а также у персидских географов Наджиба Хамадани (XII в.) и Амина Рази (XVI в.). Однако данные Абу Хамида имеют особую ценность, так как он передает не чужие сведения, знакомые ему по слухам, а описывает собственные впечатления.

Достоверность сообщений Абу Хамида долгое время вызывала сомнения среди многих востоковедов. Тем не менее, по мере исследования сочинений путешественника стало ясно, что к рассказам Абу Хамида следует подходить как к непосредственным сведениям очевидца, даже фантастические детали повествования которого могут иметь определенную ценность.

  Издания и переводы: Le Tuhfat al-albab de Abu Hamid al-Andalusi al-Garnati / Ed. G. Ferrand // JA. 1925. T. CCVII. P. 1-148, 193-304; Abu Hamid el Granadino у su relacion de viaje por tierras eurasiaticos / Ed. C. Dubler. Madrid, 1953; Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131-1153 гг.) / Публ. О. Г. Большакова, А. Л. Монгайта. М., 1971; Abu Hamid al-Garnati. Tuhfat al-Albab (El regalo de los espiritus) / Tr. A. Ramos. Madrid, 1990; Большаков О. Г. Ал-Гарнати // ИТ. Т. II. С. 770-802.

  Литература: Hrbek 1955; Монгайт 1959; Корзухина 1978; Измайлов 2001; Мишин 2002. С. 39-41; Калинина 2005; Большаков 2006а.

ЯСНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ НЕКОТОРЫХ ЧУДЕС
МАГРИБА, ИЛИ ВЫБОРКА ВОСПОМИНАНИЙ
О ЧУДЕСАХ СТРАН

  (Описание Баку, Дербента и народов Кавказа)

  И отправился я по морю к стране хазар. И прибыл к огромной реке, которая больше Тигра во много-много раз, она будто море, из которого вытекают большие реки.

  И на ней находится город, который называют Саджсин , в нем сорок племен гуззов , и у каждого племени - отдельный эмир. У них [гуззов] большие дворы, а в каждом дворе - покрытый войлоками шатер, огромный, как большой купол, один вмещающий сто и больше человек. А в городе купцов разных народностей и чужеземцев и арабов из Магриба - тысячи, не счесть их числа. И есть в нем соборные мечети, в которых совершают пятничное моление хазары, которых тоже несколько племен. А в середине города живет эмир жителей Булгара, у них есть большая соборная мечеть, в которой совершается пятничное моление, и вокруг нее живут булгарцы. И есть еще соборная мечеть, другая, в которой молится народность, которую называют «жители Сувара», она тоже многочисленна.

  А в день праздника выносят многочисленные мимбары , и каждый эмир молится с многочисленными народностями. И у каждой народности есть кадии , и факихи , и хатибы ; и все толка Абу Ханифы , кроме «магрибинцев», которые толка Малика , иноземцы же толка Шафи’и , и дом мой сейчас среди них, и [среди них] невольницы-матери, и мои сыновья, и мои дочери.

  (Описание видов рыб, которые водятся в Нижней Волге)

  У них имеет хождение олово, каждые восемь багдадских манное 10 стоят динар 11 разрезают его на куски и покупают на него что хотят из фруктов, хлеба и мяса.

  А мясо у них дешевое, так что бывают бараны, когда приходят караваны неверных, один баран за полданика 12 , а ягненок за тассудж 13 . И у них столько разных сортов фруктов, что больше не бывает, и в том числе чрезвычайно сладкие дыни, и есть сорт дыни, который держится зимой.

  А зима у них очень холодная. Их зимние дома - из больших бревен сосны, положенных один поверх другого, а их крыши и потолки из деревянных досок. И разводят они [в домах] огонь, двери же у них маленькие, завешиваемые бараньими шкурами с мехом, и внутри домов жарко, как в бане, а дров у них много.

  И замерзает эта река так, что становится, как земля, ходят по ней лошади и телята и всякий домашний скот. И на этом льду они сражаются. И прошел я эту реку в ширину, когда она замерзла, и была ширина ее, без рукавов, которые вытекают из этой реки, тысяча шагов и восемьсот сорок с чем-то шагов моими шагами.

  А джинны сделали Сулайману 14 рядом с этой рекой тысячу рек, каждая река размером в милю, и вынули из них землю, и стало так, будто около этой реки гора, ширина ее - полет стрелы, а рядом с ней похожих на нее тысяча гор и тысяча рек, рек глубоких, наполненных водой из этой реки. И размножается в них рыба, и становится [многочисленной] подобно праху. И любое судно, которое приходит в одну из этих рек, ставит сеть в устье реки, и вводят они суда [в устье], наполняя суда [рыбой]. Даже если бы судов была бы сотня, то и они заполнились бы из одной реки разными видами рыбы, а эти реки не были бы исчерпаны. Нет ничего подобного этому.

  А за этими реками и горами на несколько дней пути протянулась земля, вся покрытая солью, красной, и белой, и синей, и разных других цветов. Наполняют ею суда и везут по этой реке в Булгар. А между Саджсином и Булгаром по этой реке [надо плыть] сорок дней.

  А Булгар тоже огромный город, весь построенный из сосны, а городская стена - из дуба. А вокруг него без конца [всяких] народов, они уже за пределами семи климатов. Когда день длинный, то длина его двадцать часов, а ночь - четыре часа. А когда наступает зима, длится ночь двадцать часов, а день - четыре часа.

  (Описание климата Булгарии)

  И есть в их земле кости племени Ад, ширина одного зуба - две пяди, а длина его - четыре пяди; а от головы его [т.е. великана] до плеча - пять ба 15 , а голова его, как большой купол, и их там много. А под землей есть бивни слонов, белые как снег, тяжелые как свинец, один - сто манное и больше и меньше, не знают, из какого зверя они выломаны. И вывозят их в Хорезм и Хорасан. Из них изготовляют гребни и шкатулки и другое, так же как изготовляют из слоновой кости, но только это - крепче слоновой кости: не ломается.

  И выше этой страны обитают народы, которым нет числа, они платят джизъю 16 царю булгар.

  (Рассказ о посетившем Булгар мусульманском купце из Бухары)

  А у него [Булгара] есть область, [жители которой] платят харадж 17 , между ними и Булгаром месяц пути, называют ее Вису 18 . И есть другая область, которую называют Ару 19 , в ней охотятся на бобров, и горностаев, и превосходных белок. А день там летом двадцать два часа. И идут от них чрезвычайно хорошие шкурки бобров.

  (Описание повадок бобра)

  А за Вису на море Мраков есть область, известная под названием Йура 20 . Летом день у них бывает очень длинным. Так что, как говорят купцы, солнце не заходит сорок дней, а зимой ночь бывает такой же длинной. Купцы говорят, что Мраки недалеко от них и что люди Йура ходят к этому Мраку, и входят в него с факелами, и находят там огромное дерево вроде большого селения, а на нем - большое животное, говорят, что это птица. И приносят с собой товары, и кладет [каждый] купец свое имущество отдельно, и делает на нем знак, и уходит; затем после этого возвращаются и находят товар, который нужен в их стране. И каждый человек находит около своего товара что-нибудь из тех вещей; если он согласен, то берет это, а если нет, забирает свои вещи и оставляет другие, и не бывает обмана. И не знают, кто такие те, у кого они покупают эти товары.

  И привозят люди мечи из стран ислама, которые делают в Зенджане, и Абхаре, и Тебризе, и Исфахане, в виде клинков, не приделывая рукоять и без украшений, одно только железо, как оно выходит из огня…

  И эти мечи как раз те, которые годятся, чтобы везти в Иуру. А у жителей Йуры нет войны, и нет у них ни верховых, ни вьючных животных - только огромные деревья и леса, в которых много меда, и соболей у них очень много, а мясо соболей они едят. И привозят к ним купцы эти мечи и коровьи и бараньи кости, а в уплату за них берут шкуры соболя и получают от этого огромную прибыль.

  А дорога к ним по земле, с которой никогда не сходит снег; и люди делают для ног доски и обстругивают их; длина каждой доски ба, а ширина - пядь. Перед и конец такой доски приподняты над землей, посредине доски место, на которое идущий ставит ногу, в нем отверстие, в котором закреплены прочные кожаные ремни, которые привязывают к ногам. А обе эти доски, которые на ногах, соединены длинным ремнем вроде лошадиных поводьев, его держат в левой руке, а в правой руке - палку длиной в рост человека. А внизу этой палки нечто вроде шара из ткани, набитого большим количеством шерсти, он величиной с человеческую голову, но легкий. Этой палкой упираются в снег и отталкиваются позади, как делают моряки на корабле, и быстро двигаются по снегу. И если бы не эта выдумка, то никто не мог бы там ходить, потому что снег на земле вроде песка, не слеживается совсем. И какое бы животное ни пошло по этому снегу, проваливается в него и умирает в нем, кроме собак и легких животных вроде лисицы и зайца, а они проходят по нему легко и быстро. А шкуры лисиц и зайцев в этой стране белеют так, что становятся вроде ваты, таким же образом белеют и волки. В области Булгара их шкуры белеют зимой.

  А эти мечи, которые привозят из стран ислама в Булгар, приносят большую прибыль. Затем булгарцы везут их в Вису, где водятся бобры, затем жители Вису везут их в Йуру, и [ее жители] покупают их за соболиные шкуры, и за невольниц, и невольников. А каждому человеку, живущему там, нужен каждый год меч, чтобы бросить его в море Мраков. И когда они бросят мечи, то Аллах выводит им из моря рыбу вроде огромной горы…

  (Описание огромной рыбы, обитающей в море Мраков)

  Жителям Вису и Йура запрещено летом вступать в страну Булгар, потому что когда в эти области вступает кто-нибудь из них, даже в самую сильную жару, то воздух и вода холодают, как зимой, и у людей гибнут посевы. Это у них проверено. Я видел группу их в Булгаре во время зимы: красного цвета, с голубыми глазами, волосы их белы, как лен, и в такой холод они носят льняные одежды. А на некоторых из них бывают шубы из превосходных шкурок бобров, мех этих бобров повернут наружу. И пьют они ячменный напиток, кислый, как уксус, он подходит им из-за горячести их темперамента, объясняющейся тем, что они едят бобровое и беличье мясо и мед.

  (Описание птицы, обитающей в Вису и Йуре)

  Когда я поехал в страну славян 21 , то выехал из Булгара и плыл на корабле по реке славян 22 . А вода ее черная, как вода моря Мраков, она будто чернила, но притом она сладкая, хорошая, чистая. В ней нет рыбы, а есть большие черные змеи, одна на другой, их больше, чем рыб, но они не причиняют никому вреда. И есть в ней животное вроде маленькой кошки с черной шкурой, зовут его водяным соболем. Его шкуры вывозят в Булгар и Саджсин, а водится он в этой реке.

  Когда я прибыл в их страну, то увидел, что эта страна обширная, обильная медом и пшеницей и ячменем и большими яблоками, лучше которых ничего нет. Жизнь у них дешева.

  Рассчитываются они между собой старыми беличьими шкурками, на которых нет шерсти, и которые нельзя ни на что никогда использовать, и которые совсем ни на что не годятся. Если же шкурка головы белки и шкурка ее лапок целы, то каждые восемнадцать шкурок стоят по счету [славян] серебряный дирхем, связывают [шкурки] в связку и называют ее джукн 23 . И за каждую из таких шкурок дают отличный круглый хлеб, которого хватает сильному мужчине.

  На них покупают любые товары: невольниц, и невольников, и золото, и серебро, и бобров, и другие товары. И если бы эти шкурки были в какой-нибудь другой стране, то не купили бы тысячу их вьюков за хаббу 24 и не пригодились бы они совсем ни на что. Когда они [шкурки] испортятся в их домах, то их [иногда даже] рваные, несут в мешках, направляясь с ними на известный рынок, на котором есть некие люди, а перед ними работники. И вот они кладут их перед ними, и работники нанизывают их на крепкие нитки, каждые восемнадцать в одну связку, и прикрепляют на конец нитки кусочек черного свинца, и припечатывают его печаткой, на которой имеется изображение царя 25 . И берут за каждую печать одну шкурку из этих шкурок, пока не опечатают их все. И никто не может отказаться от них, на них продают и покупают 26 .

  А у славян строгие порядки. Если кто-нибудь нанесет ущерб невольнице другого, или его сыну, или его скоту или нарушит законность каким-нибудь образом, то берут с нарушителя некоторую сумму денег. А если у него их нет, то продают его сыновей и дочерей и его жену за это преступление. А если нет у него семьи и детей, то продают его. И остается он рабом, служа тому, у кого он находится, пока не умрет или не отдаст то, что заплатили за него. И совсем не засчитывают ему в его цену ничего за служение господину.

  А страна их надежная. Когда мусульманин имеет дело с кем-нибудь из них и славянин обанкротился, то продает он и детей своих и дом 27 свой и отдает этому купцу долг.

  Славяне храбры. Они придерживаются византийского толка нестори-анского христианства 28 .

  А вокруг них - народность, живущая среди деревьев, бреющая бороды 29 . Живут они на [берегах] огромной реки и охотятся на бобров в этой реке. Мне рассказывали о них, что у них каждые десять лет становится много колдовства, а вредят им их женщины из старух колдуний. Тогда они хватают всех старух в своей стране, связывают им руки и ноги и бросают в реку: ту старуху, которая тонет, оставляют и знают, что она не колдунья, а которая остается поверх воды - сжигают на огне.

  Я оставался у них с караваном длительное время, страна их безопасна. Харадж они платят булгарам. И нет у них религии, они почитают некое дерево, перед которым кладут земные поклоны. Так мне сообщил тот, кто знает их обстоятельства.

  (Описание путешествия в Венгрию)

  И вот просил я у царя башкирд разрешения выехать в страну мусульман, в Саджсин, и сказал: «Ведь дети мои и жены мои там, а я вернусь к тебе, если пожелает Аллах». И сказал он: «Оставь здесь своего старшего сына Хамида, и я пошлю с тобой посланца из мусульман, чтобы он набрал для меня из беднейших мусульман и тюрков тех, кто хорошо мечет стрелы». И послал со мной письмо к царю славян 35 и запечатал красным золотом, на котором было изображение царя. И послал он со мной человека, которого звали Исмаил ибн Хасан, одного из тех, кто читал под моим руководством. И был он из сыновей храбрых мусульманских эмиров, которые открыто исповедуют свою религию, а вместе с ним были его гулямы 36 и группа его присных.

  И когда я прибыл в страну славян, то царь ее оказал мне почет, уважая его письмо и боясь его [царя Венгрии]. И перезимовали мы у него, а к весне выехали в страну тюрок, направляясь в Саджсин. И выехал вместе со мной Абд ал-Карим ибн Файруз ал-Джаухари, который выехал из страны славян со своей женой и сыном, оставил свою жену в Саджсине, а потом вернулся в страну славян.

(Перевод О.Г. Большакова по: Гарнати. С. 27-37, 44)