26 февраля исполняется 100 лет со дня рождения адмирала Сергея Георгиевича Горшкова, одного из самых значимых флотских деятелей, создателя океанского флота России, человека, за счет работы которого морская мощь России существует и сегодня.

С.Г. Горшков родился в 1910 году в городе Каменец-Подольск в семье учителей, то есть по рождению принадлежал к интеллектуальной элите Российской империи. В 1926 году после окончания школы Горшков отправляется в Ленинград, где поступает на физико-математический факультет Ленинградского университета. Но год спустя будущий адмирал резко меняет направление собственной карьеры и становится курсантом Военно-морского училища им. Фрунзе. К сожалению, адмирал Горшков не оставил мемуаров, посвященных годам своей молодости, поэтому мы не узнаем мотивов, подвигнувших его на столь радикальное решение, но как бы то ни было, русское государство, лишившись математика, приобрело выдающегося военно-морского деятеля.

В 1931 году С.Г. Горшков оканчивает училище и отправляется служить на Черноморский флот. Год спустя его переводят на Тихоокеанский флот, где Горшков и прослужил до 1939 года. С началом Великой Отечественной войны Горшков уже в звании капитана I ранга командует бригадой крейсеров Черноморского флота. Несмотря на то, что роль советского флота, в том числе Черноморского, во Второй мировой войне была незначительна, надо отметить тот факт, что боевая и организационная деятельность С.Г.Горшкова оказалась успешной, что нашло отражение в служебном росте. Став к концу войны вице-адмиралом, командующим Дунайской флотилией, а затем командующим эскадрой Черноморского флота, Горшков показал тем самым, что находится в первых рядах флотоводцев Советского Союза.

О своей службе на «Южном приморском фланге» адмирал Горшков написал книгу, где подробно осветил все морские операции, проводимые флотом в годы войны. Корабли под командованием Горшкова отражали авиационные налеты на Севастополь, участвовали в обороне и эвакуации Одессы, В Керченско-Феодосийской десантной операции Азовская флотилия и Керченская военно-морская база 25-30 декабря на маломореходных судах перебросили на Керченский полуостров до 20 тысяч войск 51-й армии и снабжали их.

Вот что писал адмирал в своих воспоминаниях об обороне Крыма, которую можно признать одним из достижений тактического таланта С.Г.Горшкова:

31 октября вице-адмирал Г.И.Левченко поставил перед войсками Крыма задачу: оборонять главную морскую базу - Севастополь и подступы к Ак-Монайскому перешейку. … Фактически с 31 октября войска, отступавшие к Керчи, остались без централизованного управления.

В этой обстановке Ставка приняла решение оборонять Керченский полуостров на Ак-Монайских позициях. … Поддержку войск на Ак-Монайских позициях должны были осуществлять: со стороны Феодосийского залива - маневренный отряд, сформированный из крейсеров «Красный Крым», «Красный Кавказ», «Червона Украина» и эсминцев, а со стороны Азовского моря - отряд кораблей Азовской флотилии.

Однако никакие организационные меры без немедленной и существенной помощи живой силой, боевой техникой и боеприпасами не могли уже повлиять на дальнейший ход событий на Керченском полуострове. 51-я Отдельная армия, значительно ослабленная в непрерывных боях в период с конца сентября до начала ноября, ни разу не получала пополнений. … Положение усугублялось и тем, что наступление фашистских войск на Севастополь не позволило командованию флота направить в Феодосийский залив корабли для огневой поддержки войск. Их огневая мощь в большей степени требовалась для нанесения удара по врагу, штурмовавшему Севастополь.

4 ноября после полуторачасовой артиллерийской и авиационной подготовки противник начал атаку Ак-Монайских позиций. После трехсуточного упорного сопротивления наши войска были вынуждены отойти к Турецкому валу (в 26 км от Керчи), протянувшемуся от Казантипского залива до северного берега Узунларского озера. … К 17 октября все северное побережье до Таганрога включительно было занято противником. В начале ноября противник подошел к Ростову-на-Дону, а 21 ноября захватил его. В этих условиях для поддержки северного фланга обороняющих Керченский полуостров войск Азовская флотилия могла выделить лишь дивизион канонерских лодок («Рион», «Днестр», «Буг»), которые взаимодействовали с прибывшими сюда кораблями Дунайской военной флотилии и Керченской военно-морской базы.

Со стороны Черного моря южный фланг войск, оборонявших Керчь, поддерживали корабли эскадры ЧФ. Так, дважды в ночное время 9 и 10 ноября артиллерийскую поддержку войскам 51-й Отдельной армии оказывал крейсер «Молотов». По донесению штаба армии, от огневых ударов его 180-мм орудий противник понес значительный урон. Но, к сожалению, это был единичный эпизод. Систематическим же действиям кораблей, особенно в дневное время, препятствовало отсутствие истребительного прикрытия, что ставило их под угрозу гибели от ударов авиации противника. Так, утром 10 ноября при возвращении в Туапсе крейсер «Молотов» атаковали четыре торпедоносца и группа бомбардировщиков. Их нападение с большим трудом удалось отразить огнем зенитной артиллерии корабля. …
10 ноября начались ожесточенные бои за Керчь. Последним оборонительным рубежом обескровленных частей 51-й Отдельной армии стала гора Митридат. Введенной в бой 9-й бригаде морской пехоты удалось отбросить врага, но положение по-прежнему оставалось угрожающим. … 13 ноября Ставка разрешила начать эвакуацию. В первую очередь с Керченского на Таманский полуостров переправляли наиболее ценную боевую технику, тяжелую артиллерию, орудия, расстрелявшие весь боезапас, специальные машины, автотранспорт. Эвакуацию войск планировалось провести в два дня, но из-за недостатка плавсредств она продолжалась до 16 ноября. … Перевозка войск через Керченский пролив осуществлялась кораблями Азовской и Дунайской военных флотилий и Керченской военно-морской базы. Сюда, в пролив, были направлены все суда и плавсредства, имевшиеся в юго-восточной части Азовского моря.

В 1943 году советские войска начали ряд наступательных операций в ходе наступившего перелома в войне. Азовская флотилия, во главе которой встал адмирал Горшков, принимала активное участие в боевых действиях на Черном море. За освобождение Таганрога, Мариуполя и Осипенко контр-адмирала С.Г.Горшкова наградили орденом Кутузова 1-й степени. К 9 октября войска Северо-Кавказского фронта при поддержке сил флотилии очистили от противника весь полуостров. За успешные действия Азовская флотилия получила благодарность Верховного Главнокомандования. 11 апреля 1944 года войска Отдельной Приморской армии освободили Керчь, через три дня прорвали Ак-Монайские позиции и полностью очистили от неприятеля берега Азовского моря. Среди отличившихся при взятии Керчи были упомянуты моряки Азовской флотилии под командованием С.Г.Горшкова.

С 20 апреля по 12 декабря 1944 года С.Г.Горшков командовал Дунайской флотилией, которая поддерживала советские войска в наступлении по Восточной Европе. В ночь на 22 августа флотилия скрытно, без артподготовки, форсировала Днестровский лиман. 24 августа корабли флотилии при поддержке авиации и торпедных катеров вошли в Килийское гирло Дуная, заняли Вилково, Килию, Тулчу и другие населенные пункты, а бронекатера направились вверх по Дунаю, освобождая берега от противника. 25 августа был взят Измаил. Часто бывало так, что моряки захватывали порты до того, как к ним подходили войска наступающего фронта. 27 августа флотилия овладела руслом Дуная до Галаца. 27-29 августа по требованию Горшкова капитулировали суда Румынской речной дивизии. 8 сентября советские войска вступили в Болгарию. Переправу в районе Измаил - Галац и у Тульчи и Исакчи в конце августа - начале сентября 1944 года обеспечивали корабли Дунайской флотилии. В сентябре флотилия проводила траление, перевозку и переправу войск и грузов на Дунае. В период освобождения Болгарии и Румынии имя Горшкова не раз упоминали приказы Верховного главнокомандующего.

После войны адмирал Горшков с 1948 по 1951 гг. - командующий штаба Черноморского флота, а затем с 1951 по 1955 гг. - командующий Черноморским флотом. За эти годы он активно способствовал послевоенному восстановлению Черноморского флота, проявил себя как способный руководитель штаба и командующий флотом. Эти достижения были замечены в Москве, и карьера адмирала делает стремительный взлет. С 1955 года он - первый заместитель главнокомандующего, а с января 1956 года - главнокомандующий Военно-Морским Флотом СССР - заместитель министра обороны СССР. Именно при адмирале Горшкове, главнокомандующем ВМФ СССР, было начато и успешно выполнено создание океанского флота, второго по силе в мире, способного достойно противостоять любом противнику.

Начало руководства С.Г.Горшкова флотом совпало с так называемыми «хрущевскими сокращениями», которые часто критиковались за волюнтаризм. Однако стоит признать, что сокращение почти 400 кораблей, зачастую представленных уже устаревшими моделями, привело к тому, что в составе флота остались более современные корабли, а экономия средств позволила развернуть активную судостроительную программу. Основным типом кораблей советского ВМФ стали подводные лодки и ракетные крейсера. Эти корабли оснащались ракетным ядерным оружием, которое в это время стало основным и для других ведущих морских держав мира.

4 июля 1958 года началась новая эпоха в истории ВМФ - головная атомная подводная лодка К-3 (пр. 627) под командованием кап. 1 ранга Л.Г. Осипенко прошла первые мили атомного подводного флота с использованием энергии ядерного реактора. Ядерные торпеды были испытаны с борта подводной лодки (ПЛ) пр. 613 в 1955 году. Первые успешные пуски баллистических ракет Р-11ФМ, способных нести боевые ядерные блоки, состоялись 16 сентября 1955 года с борта ПЛ Б-67 (пр. В-611). Комплекс крылатых ракет П-5, созданных в КБ В.Н. Челомея, был также успешно испытан 22 ноября 1957 года с борта ПЛ С-146 (пр.613). В итоге развития морских ракетно-ядерных сил на вооружении советского подводного флота к концу 1966 года стояло 364 крылатых ракеты и 105 баллистических ракет (в США - 656). К 1966 году в процессе создания ракетно-ядерного флота, ракетных надводных кораблей в ВМФ СССР числилось 29 единиц (в ВМС США - 67). За этот период было построено - 4 крейсера, 49 эсминцев, 105 СКР и МПК, 56 атомных ПЛ, 102 дизель-электрических ПЛ. По количеству атомных и ракетных подводных лодок уже к концу 60-х годов Советский Союз превзошел Соединенные Штаты Америки. Крылатых ракет на борту кораблей СССР, даже без ракетных катеров, было размещено более 500 единиц. Однако по количеству баллистических и зенитных ракет советский флот отставал от флота США в несколько раз.

За эти достижения в 1965 году С.Г.Горшков награждается званием «Герой Советского Союза», а в 1967 году ему присваивается высшее воинское звание «Адмирал Флота Советского Союза».

Достигнув близкого к паритету с США состояния, флот СССР начал новый этап развития, который фактически продолжался до конца существования СССР. Началось строительство боевых кораблей с темпом, превосходящим американский. Был построен самый большой в мире по водоизмещению и количеству боевых кораблей военный флот. По количеству размещенного на борту кораблей оружия (без учета авиационного вооружения) СССР также превзошел США. С середины 60-х годов, выполняя новую программу строительства вооруженных сил Гречко-Горшкова, было развернуто интенсивное строительство крупных надводных кораблей, фактически руководствуясь принципом «корабль за корабль». Началось создание в СССР мощного авианосного флота, что позволяло полноценно конкурировать с США в мировом океане.

Первый, специально спроектированный корабль с авиационным вооружением (вертолетами корабельного базирования Ка-25) и первыми противолодочными ракетами «Вихрь» - противолодочный крейсер «Москва» вошел в строй в 1967 году. В 1975 году вошел в строй первый крейсер с авиационным вооружением «Киев» с самолетами вертикального взлета Як-38. Всего было введено в строй 4 авианосных крейсера пр.1143 («Киев», «Минск», «Новороссийск», «Баку»). 27 марта 1974 года в Ленинграде на Балтийском заводе был заложен один из самых сильных современных кораблей с ракетным вооружением - тяжелый атомный ракетный крейсер «Киров». Всего было построено 4 таких корабля: «Киров», «Фрунзе», «Калинин» и «Петр Великий».

Флот начал пополнился также большими противолодочными кораблями (БПК) типа «Владивосток», «Кронштадт», «Николаев». Всего до 1979 года было построено 25 единиц этих проектов (8 с крылатыми ракетами и 17 - с противолодочными). В 1968 году был построен первый большой десантный корабль пр.1171 из серии в 14 единиц. Общее число больших и средних десантных кораблей к 1991 году превысило 100 единиц. Основным десантным судном ВМФ СССР стали средние десантные корабли пр.770, 771, 773, построенные в Польше. В состав флота были включены 3 больших десантных корабля типа «Иван Рогов». В течение 80-х и начале 90-х годов были введены в строй три ракетных крейсера типа «Слава», 13 больших противолодочных кораблей типа «Удалой», 20 эсминцев 1-го ранга типа «Современный». Корабли 2-го ранга типа «Бдительный», построенные в нескольких модификациях серией в 41 единицу, стали основой военно-морских сил СССР и России.

Таким образом, к концу почти 40-летнего руководства адмиралом Горшковым ВМФ СССР достижения его эпохи были очевидными и внутри страны и потенциальному противнику. Адмиралу было чем гордиться, сдавая командование. Вот как описывает последний день С.Г.Горшкова во главе ВМФ СССР контр-адмирал Г.Г.Костев:

9 декабря 1985 г., в понедельник, в обычный рабочий день. В зале Военного совета собралось высшее командование ВМФ, а также приглашенные на заседание начальники управлений и отделов Главного штаба и управлений Главнокомандующего ВМФ. В 16 ч. 53 мин. в зал вошел Главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота Советского Союза Горшков Сергей Георгиевич. Он открыл заседание Военного совета: «У нас сегодня один, и довольно короткий вопрос, я зачитаю Постановление Совета Министров СССР». «Постановление Совета Министров СССР от 29 ноября 1985 г. о Главнокомандующем Военно-морским флотом СССР. Совет Министров СССР постановляет: 1. Назначить адмирала флота Чернавина Владимира Николаевича Главнокомандующим Военно-морским флотом - заместителем министра обороны СССР. 2. Освободить Адмирала Флота Советского Союза Горшкова Сергея Георгиевича от обязанностей Главнокомандующего Военно-морским флотом - заместителя министра обороны СССР и члена коллегии Министерства обороны СССР в связи с переходом на другую работу».
После зачтения приказа Горшков произнес короткую речь: «Я очень признателен Центральному комитету, что мне было доверено 30 лет исполнять столь ответственную должность Главнокомандующего Военно-морским флотом... Не все у нас было гладко, бывали тяжелые происшествия, но ЦК и Министерство обороны всегда относились с пониманием к нашим проблемам, и это придавало мне сил и уверенности. Сегодня я передал Владимиру Николаевичу Чернавину все дела. Выражаю вам благодарность и признательность за беззаветную работу, которая позволяла решать указания Центрального комитета партии. Спасибо вам за вашу службу». Затем на трибуну поднялся новый Главком, адмирал флота Чернавин. Обращаясь к Горшкову, он сказал: «Сергей Георгиевич, мы благодарны вам за воспитание, мы ваши ученики... Разрешите заверить вас, что мы люди, преданные флоту, и будем настойчиво выполнять программу его развития». В этот же день Главком Горшков подписал свой последний приказ: «Решением Центрального комитета КПСС и по приказу министра обороны я передал обязанности Главнокомандующего ВМФ и заместителя министра обороны адмиралу флота Чернавину Владимиру Николаевичу и перешел в группу Генеральных инспекторов Министерства обороны... Желаю всему личному составу флота неизменно благополучного плавания, успехов в службе и личного счастья.

Адмирал флота Советского Союза С.Г.Горшков скончался 13 мая 1988 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Адмирал Океана

Современная Россия совсем не с той торжественностью, которая приличествует случаю, отмечает столетний юбилей одного из великих сынов русского народа - выдающегося организатора флота, морского теоретика и геополитика Адмирала флота Советского Союза Сергея Георгиевича Горшкова.

«Главком устрашающей эффективности», как называли его еще при жизни соперники-американцы, возглавлял советский флот три десятилетия - с 1956 по 1985 годы. И если можно с чем-то и сопоставить значение эпохи Горшкова в истории русского флота, то только с эпохой Петра Великого. «Мореплаватель и плотник» не только повелел «морским судам быть», но и сам заложил основы как русского кораблестроения, так и военного и политического применения морского флота России. И хотя сразу после его смерти могло казаться, что дело Петра на море погибло - корабли сгнили, дороги в Петербурге заросли травой, о флоте забыли, заложенная им традиция привела к великому возрождению русского флота при Екатерине Великой, к эпохе Чесмы, первой Адриатической экспедиции, и побед гениального Ушакова, эпохи, продолжившейся победами Сенявина, Наварином, плаваниями Крузенштерна, Беллинсгаузена и Лазарева, первым открытием Россией мирового океана.

Сергей Георгиевич Горшков не был, как и Петр Великий, «великим флотоводцем» в том смысле, в каком ими были де Рёйтер, Нельсон, Ушаков или Нахимов. Он не одерживал крупных побед в морских сражениях и даже не планировал их. Его роль была гораздо труднее и в чем-то гораздо выше - создать условия таких побед, создать те материальные условия, ту программу, ту доктрину и ту мечту, которая увенчает победой столетнее устремление русского народа к покорению моря и океана.

Адмирал Горшков своим политическим искусством, мужеством и мудростью добился создания Советским Союзом большого океанского флота, подорвавшего единоличное господство США в мировом Океане. Он заложил основы не только боевого, но и политического использования нашего флота в период господства ядерного оружия и холодной войны. Он выдвинул грандиозную мечту об Океане, понимание морской мощи не просто как «господства над коммуникациями», но как освоения всех возможностей мирового Океана как жизненной среды, как формы существования.

Если можно с чем-то и сопоставить значение эпохи Горшкова в истории русского флота, то только с эпохой Петра Великого

Подобно флоту Петра Великого, флот Горшкова был практически заброшен и уничтожен в годы после его отставки и смерти. Но изменения, внесенные адмиралом в военно-морскую психологию Русской державы, созданные им организационные основы и традиции, философия океанского флота, усвоенная нашими моряками, уже никуда не уйдут. Даже сегодня, когда «горшковский» флот лежит в руинах или распродан (эта горькая судьба постигла и авианосец, названный именем адмирала и проданный в Индию), Россия всё-таки сохраняет престиж великой океанской державы и остаточные возможности «демонстрации флага», созданные именно в эпоху Горшкова. Если наше государственное опамятование пойдет достаточно быстро, то мы еще сохраняем возможности восстановления нашего океанского могущества, имеем еще кадры, прошедшие горшковскую школу, воспитанные на идеях адмирала, свободные от узости кругозора, навязанной узостью возможностей.

Сегодня, в год столетия адмирала Горшкова нам необычайно важно проникнуть в смысл его военно-морской стратегии и его океанской философии, с тем чтобы отделить главное от второстепенного, преодолеть массу невежественных стереотипов (включая и многочисленные примеры клеветы, возведенной на память адмирала в эпоху развала флота). Нам надо не только и не столько слепо повторять его формулировки (зачастую дававшиеся под давлением политических и ситуативных обстоятельств), но научиться мыслить как он. Тогда мы, по его словам, будем «знать закон победы». Победы, которая все тридцать лет его руководства ВМФ нашей Родины ему не изменила.

Личность

Выход замечательно полной биографии Сергея Георгиевича Горшкова (М.С. Монаков. Главком. Жизнь и деятельность Адмирала флота Советского Союза С.Г. Горшкова. М., Кучково поле, 2008) избавляет нас от пересказа перипетий его непростой жизненной судьбы. Мы можем сосредоточиться на основных чертах его личности и деятельности, чтобы лучше понять истоки действий и идей адмирала.

С.Г.Горшков. 1932 г.

Прежде всего, Сергей Георгиевич был до мозга костей интеллектуалом. Сын известного всей Коломне смотрителя народных училищ, которому, не случись революции, было гарантировано потомственное дворянство, Горшков принадлежал к той части русской интеллигенции, которая приняла советский строй не во имя его идеологии, а ради верности Родине и долга служения ей. Эти выходцы из образованных слоев на протяжении всей жизни вели неутомимую работу под подтягиванию «рабочих, крестьян и матросов» и их потомков до своего уровня, никого не презирая, но и не принимая веры в то, что «энтузиазм масс» может заменить знания, интеллект и внутреннюю дисциплину.

Горшков принадлежал к той части русской интеллигенции, которая приняла советский строй ради верности Родине

Карьера Горшкова в коварные послереволюционные десятилетия двигалась (причем весьма стремительно двигалась) не потому, что он был «крепким руководителем» сталинского стиля, не потому, что он совершал выдающиеся подвиги или ему «везло». Напротив, Сергей Георгиевич делал карьеру вопреки очевидному «невезению», которое стоило бы любому другому головы. В 1938 году на Охотском море погиб находившийся под его командой эсминец «Решительный». В годы войны, когда Горшков командовал Азовской и Дунайской флотилиями, его действиям часто не благоприятствовали погодные условия, недостаточность сил, а порой и чья-то рука в Главном штабе ВМФ, переводившая его с должности на должность как раз накануне крупных операций, в которых адмирал мог бы себя показать.

В 1946 году на крейсере «Молотов», входившем в его эскадру, произошел крупный пожар, а в 1947-м, когда на том же «Молотове» путешествовал Сталин, Горшкова не взяли в этот поход. В 1955 году, всего через полгода после ухода Горшкова с должности командующего Черноморским флотом, взорвался и затонул линкор «Новороссийск».

Всего одного такого события хватило бы, чтобы перечеркнуть карьеру, а в иные времена - и жизнь. Однако Горшков с «устрашающей эффективностью» шел вперед. Его двигали именно потому, что он не был похож на тех начальников, с которых было принято (и осмысленно) спрашивать жизнью. Сергей Георгиевич не столько «командовал», сколько учил и учился, умел делать выводы и из побед, и из поражений, заставлял подчиненных осваивать новую технику, новые методы, разбираться в теории. Редко на тогдашнем советском флоте можно было найти практического командира, который... читает лекции подчиненным. Даже во время войны, получив недолгий отдых в связи с ранением, он требует у ординарца в больницу книги Ф.Ф.Веселаго, С.О.Макарова, А.Т.Мэхена, И.С.Исакова, В.А.Белли, Н.А.Бологова, Х.Вильсона, Дж.Корбетта, О.Грооса, П.Кеппена, Г.Ньюболта, Р.Фирле (что удивительно, почти всё удается найти), а затем пишет теоретическую работу, подводящую итоги десантным операциям Азовской флотилии. В 1954 году командующий Черноморским флотом Горшков пишет секретную монографию: «Общие особенности ведения морских операций в условиях применения ядерного оружия».

Именно ясное теоретическое видение, интеллектуальный подход к строительству военно-морского флота, умение ставить самому себе и реализовывать такие, к примеру, задачи, как проведение «учений с исследовательскими целями» (Горшков впервые провел такие учения на ЧФ в 1953 году, а в годы его главкомства они стали обычным делом на флоте), и «выталкивали» Горшкова наверх вопреки сопротивлению «судьбы» и интенсивной конкуренции со стороны коллег-адмиралов, зачастую бывших гораздо более «любимыми», «популярными», «харизматичными» командирами.

Умение играть и выигрывать в этой конкурентной борьбе также относилось к сильным сторонам личности Сергея Георгиевича, хотя и навлекло на него немало посмертных обвинений - и в несправедливости к смещенному предшественнику Н.Г.Кузнецову, и в «подавлении» оппозиции в лице адмиралов Холостякова и Чабаненко, и в соучастии в уничтожении Хрущевым надводного флота, и в мнимом «сопротивлении строительству полноценных авианосцев». Человек абсолютно закрытый и архиосторожный, Сергей Георгиевич был великолепным политиком. Он умел достигать власти и её удерживать. Для тех, кто оказывается у такого политика поперек пути, это свойство малоприятно. Но для человека, который имеет ясное видение и цели, которые может осуществить только обладая полнотой власти, умение эту власть сохранять и удерживать является благом.

Человек абсолютно закрытый и архиосторожный, Сергей Георгиевич был великолепным политиком

Только находясь в должности главкома ВМФ три десятка лет, Горшков смог провести все задуманные им преобразования - добиться реабилитации идеи сильного надводного флота после хрущевского погрома, создать океанские силы и средиземноморскую эскадру, выработать формы применения флота в холодной войне, воздать и внедрить новую океанскую стратегию, и, наконец, внедрить те самые авианосцы, в противодействии строительству которых его сейчас модно обвинять. Для того чтобы этого добиться, Горшкову приходилось отступать, изворачиваться, хитрить, кривить душой и поддерживать решения, противоречившие его убеждениям, допускать личные несправедливости (как с тем же Кузнецовым). И всё-таки добиваться своего.

И эта его тактика, основанная, в частности, на умении максимально использовать возможности, которые предоставляло ему золотое десятилетие, когда во главе Вооруженных сил СССР стояли три боевых товарища по боям за Новороссийск - Главковерх Л.И.Брежнев, министр обороны маршал А.А.Гречко и главком ВМФ С.Г.Горшков, подарила стране могучий океанский флот, в составе которого были и АПЛ, и дизельные ударные подводные лодки, и ракетные крейсера, и «протоавианосцы», и полноценные десантные силы, и морская пехота. К концу эпохи Горшкова советский флот выходил на создание полноценных АУГ, многоцелевых ударных АПЛ и на превосходство по стратегическим АПЛ. Этот флот имел точки базирования во всех интересовавших его районах мирового океана, а американские аналитики начинали всерьез беспокоиться, не подходит ли к концу эра американского морского могущества, и пугали свои правительства компьютерно просчитанными прогнозами поражения американского флота в столкновении с советским ВМФ. Всё это стало возможно именно потому, что политик, мыслитель, интеллектуал и организатор сумел в течение длительного времени сохранять практически «монархическую» власть над военно-морским флотом сверхдержавы.

Лишь к концу «эры Горшкова», после смерти А.А.Гречко, его «монархия» в флотских вопросах была поколеблена тандемом из министра обороны Д.Ф.Устинова и начальника Генштаба маршала Н.В.Огаркова. Есть какая-то горькая несправедливость судьбы в том, что два выдающихся интеллектуала и мыслителя - С.Г.Горшков и Н.В.Огарков так и не поняли друг друга, а их «доктрины» вступили в фактическую конкуренцию. Во имя «континентальной» стратегии Огаркова, основанной на укреплении стратегических ядерных сил и ПВО, планировании европейского конфликта с применением тактического ядерного оружия и ракет средней дальности, урезались средства на создание флота, на океанскую стратегию, и в частности принесена была в жертву (хоть и не навсегда) авианосная программа.

Противникам адмирала Горшкова, часто не брезговавшим никакой клеветой в его адрес, удалось наполнить статьи, исследования, энциклопедии утверждениями, что он противился строительству советских авианосцев. Что якобы именно по его инициативе развитие авианосных сил свелось к самолетам вертикального взлета и посадки (кстати, интересный вопрос, почему те, кто любят смеяться над «протоавианосцами» проекта 1143 класса «Киев» и их многострадальными Як-38, забывают о той роли, которую сыграли английские самолеты вертикального взлета и посадки «Си Харриер» в Фолклендской войне?). Между тем, Горшков систематически шел на компромиссы с представителями мощного «антиавианосного лобби», которое сформировалось в военной среде еще в 1950-е годы и торпедировало любые работы в этом направлении. Но шел он на эти компромиссы только для того, чтобы добиться возвращения вопроса об авианосцах на повестку дня уже на следующем этапе обсуждения.

Горшков шел на компромиссы с представителями «антиавианосного лобби» для того, чтобы добиться возвращения вопроса об авианосцах на повестку дня

Кто на самом деле противился полноценному выравниванию советского и американского флотов? Ответа на этот вопрос долго искать не нужно. Достаточно открыть, к примеру, мемуары адмирала Амелько, убранного Горшковым из руководства ВМФ, и назначенного помощником начальника Генштаба маршала Огаркова, чтобы прочесть о том, сколь мощным было «антиавианосное лобби»:

«Еще в 1976 году в Ленинграде был создан проект атомного авианосца, который был представлен в ЦК КПСС. Лишь через два года вышло наконец-то решение ЦК КПСС, в котором указывалось: "... в связи с большой стоимостью (около 4 миллиардов рублей по ценам того времени) и неясностью предназначения все работы по созданию такого корабля прекратить". Я не знаю авторов этого разумного решения, но оно свидетельствует о том, что в нашем высшем партийном органе были и здравомыслящие люди. Хотя такое решение весьма огорчило Горшкова, работы по перепроектированию он не остановил. Появился исправленный проект корабля, на сей раз водоизмещением около 72 тысяч тонн с атомной энергетической установкой, катапультным взлетом 36 боевых самолетов, а всего около 60 летательных аппаратов, в том числе 16 вертолетов противолодочной обороны.

Новый проект на коллегии не обсуждался. И маршал Огарков, и я, его заместитель, были противниками этого проекта. Негативно отнеслись к нему и другие заместители начальника Генштаба - В.И.Варенников, В.Я.Аболинс, А.И.Белов, начальник Главного политуправления СА и ВМФ А.А.Епишев и многие другие. Видимо, это и явилось причиной того, что Устинов отказался от обсуждения. Думается, и оформление заказа на начало строительства было подтасовано.

Ежегодно аппарат заместителя министра обороны по вооружению составлял план поставок вооружения оборонной промышленностью на очередной год, в том числе и кораблей. Подписанный начальником Генерального штаба этот план заместитель министра по вооружению передавал в канцелярию министра обороны, а затем он направлялся в ЦК КПСС на одобрение. В 1987 году маршал Огарков в представленном ему плане поставок на 1988 год обнаружил следующую запись: "...начать строительство атомного авианесущего корабля проекта 1143.7". Кто внес этот пункт в план, установить так и не удалось».

Как видим, не Горшков, а именно группа начальника Генштаба ответственна за то, что к моменту распада СССР авианосные силы страны так и не были достроены, а после этого распада подверглись распилу и распродаже. Но кто же был прав в этом споре военных титанов - Горшкова и Огаркова? Второго еще в начале 1990-х записали в великие евразийские стратеги и чуть ли не лидеры «тайного евразийского ордена». Первого, однако, даже в страшном сне не назовешь «атлантистом», каковым Горшков не был и не мог быть. Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим на суть военной стратегии адмирала Горшкова.

Политическая стратегия

Гений адмирала Горшкова как мыслителя и стратега состоял в том, что он раньше многих осознал природу военных конфликтов атомного века и в частности политическую природу холодной войны как большой стратегической игры без решающего боевого столкновения.

В то время как многие генералы, маршалы, адмиралы, конструкторы и члены политбюро бились над вопросом: как мы будем воевать с американцами, Горшков, не забывая о боевом применении флота, больше озабочен был вопросом, как сделать флот реальным политическим оружием державы в мирное время. Советский флот эпохи Горшкова строился прежде всего как инструмент холодной войны.

Сам адмирал писал в своих личных заметках вполне откровенно: «Единственный вид ВС, который способен активно поддерживать нашу политику в холодной войне мирного времени - это флот. И для этого надо иметь корабли». В то время как танки, самолеты и даже ядерные ракеты могли стать лишь пассивным элементом сдерживания в ходе глобального конфликта, были, по сути, заготовкой впрок, на случай если Третья мировая война все-таки начнется и перейдет в горячую фазу, советский флот с выходом в океаны способен был стать инструментом решающего политического влияния подобно тому, как таким инструментом был американский флот.

Адмирал писал: «Единственный вид ВС, который способен активно поддерживать нашу политику в холодной войне мирного времени - это флот»

Хрущевский разгром флота завершился в 1962 году, когда в ходе карибского кризиса советский лидер обнаружил, что советской морской мощи, которую можно было бы противопоставить американской морской блокаде Кубы, попросту не существует. Из 4 посланных на Кубу советских подводных лодок к «Острову свободы» смогла прорваться лишь одна. Никаких других средств прорыва не оказалось вообще. Защитить советские океанские перевозки между полушариями было нечем. И тогда беспокойный Никита начал требовать от Горшкова вещей, прямо противоположных тем, которые требовал всего два года назад - создавать большой океанский флот, быть с американцами на равных в море. Выходить на военно-морской паритет после погрома приходилось практически с нуля.

«Большой советский брат» непрерывно держал американские авианосцы на прицеле

Но адмирал Горшков добился результата в кратчайшие сроки. Им были разработаны основы боевого применения флота в условиях холодной войны, «боевой службы» флота. Точкой интенсивного давления на американцев стало Средиземное море - временная группа наших кораблей, преобразованная в 1967 году в Средиземноморскую эскадру буквально села на хвост 6-му флоту США. Она осуществляла слежение за американскими ПЛАРБ в районе, где те могли подойти на опасно близкое расстояние к советским границам, держала на прицеле американские авианосцы, а главное - обозначала стратегическое присутствие на расстоянии вытянутой руки в том регионе, где в 1950-80-е годы завязывалось большинство дипломатических и военных конфликтов холодной войны. Горшков связал американцам руки на море в том самом месте, где они в наибольшей степени нуждались в этой свободе рук. Вместо «большой дубинки» США вынуждены были идти на сотрудничество и, к примеру, в 1967 году американцы доказывали несправедливость египетских обвинений в участии американских авианосцев в войне на стороне Израиля, ссылаясь на то, что советской эскадрой подобные враждебные действия были бы зафиксированы.

На грани войны и политики была и разработанная в штабе Горшкова технология слежения советских подводных лодок за американскими АУГ, с тем чтобы уничтожить авианосцы в случае начала общего конфликта. С точки зрения военно-морского искусства подобная технология была, быть может, и несовершенным паллиативом отсутствия у советского флота собственных АУГ, плодом «подводной стратегии» проповедовавшейся Хрущевым. Но как политический ход непрерывно ощущавшееся американцами присутствие советских подводников было, несомненно, одной из самых удачных находок эпохи холодной войны. «Большой советский брат» непрерывно держал американские авианосцы на прицеле. И ощущать себя в таких условиях полноценными хозяевами морей было проблематично.

1970 год ознаменовался масштабными маневрами «Океан», охватившими акватории Атлантики и Тихого океана и семь морей, включая Северное, Средиземное, Японское и Филиппинское. Манёвры означали, что теперь у Океана два хозяина. А следовавшие за этим годы расцвета мнимого «застоя» (когда застой был действительно мнимым, а СССР на фоне масштабного «вьетнамского» кризиса США становился сверхдержавой №1) Горшкову удалось создать петлю советских военно морских баз («пунктов материально-технического обеспечения») вокруг всей планеты: на Кубе (Сьенфуэгос), в Польше (Свиноустье), ГДР (Росток), Финляндии (Порккала-Удд), Сомали (Бербера), Вьетнаме (Камрань), Сирии (Тартус), Йемене (Ходейда), Эфиопии (Нокра). Все четыре океана оказались покрыты опорными точками нашего флота.

«Слепой зоной» оставались лишь южные районы мирового океана, но после того, как СССР отыграл в свою пользу развал Португальской империи в 1975 году, советский флот начал обживаться и в Анголе и в Мозамбике. Если вспомнить, что много раз в истории поднимался вопрос о строительстве дубля Панамского канала через Никарагуа, то нетрудно представить себе, какую нервозность должен был вызвать в Вашингтоне переход в советский лагерь именно этой страны. Учитывая исключительную интеллектуальную мобильность Горшкова, его способность увлекаться новыми неожиданными проектами, вроде экспериментов по созданию искусственных островов в океане (а эксперименты эти советским флотом проводились и были заброшены исключительно потому, что вопрос базирования удалось в итоге решить гораздо проще), то нет сомнения - идея «Никарагуанского канала», который находился бы вне контроля США, его бы заинтересовала.

Таким образом, к концу 1980-х Горшков, следуя классическим правилам стратегии «морской державы», окружил США на всех океанских направлениях. Со вступлением в конце 1980-х в строй авианосцев проекта 1143.5 (пионером был «Рига», нынешний «Адмирал Кузнецов») и вводом многоцелевых АПЛ проекта 949 («убийц авианосцев»), зависящие от океанских коммуникаций США оказались бы в исключительно сложном положении. Рассуждая о планировании операций советского флота, на этом этапе Горшков уже мог рассуждать не только об операциях «флот против флота», но и об операциях «флот против берега», то есть о возможности непосредственного воздействия советского флота на территорию вероятного противника. В борьбе за морскую мощь, используя исключительно инструменты холодной войны, СССР, руководствуясь стратегией адмирала Горшкова, безусловно переиграл США.

К концу 1980-х Горшков окружил США на всех океанских направлениях

С конца 1970-х американцы вынуждены были сменить стратегию на, как это ни парадоксально, континентальную. СССР была навязана война в той едва ли не единственной стране мира, где «аргумент Горшкова» никакого значения не имел - в Афганистане. «Ограниченный контингент» увяз в наземной и «стингерной» войне. Само принятие вызова на этом театре военных действий, где СССР не обладал инструментами ограниченного вмешательства в виде флота, оказалось поражением. Затем тот же политический обходной маневр был проведен в космосе, точнее говоря - в пиаре... Американцы создали миф о СОИ, создав мнимую на тот момент опасность нивелировки советского ядерного превосходства. Проиграв как «талассократия», американцы попытались отыграть позиции в качестве «аэрократии» и «космократии».

На этом направлении и попытался оказать им противодействие маршал Огарков с его программой создания высокоавтоматизированных систем управления советскими вооруженными силами, создания политической угрозы Европе с помощью размещения против нее ракет средней дальности, укрепления сил ПВО, планирования превентивных ударов. Всё это была совершенно справедливая постановка вопросов, но она исходила из неверных предпосылок. А именно - из доверия той эскалации, на которую пошли в 1980-х годах проигравшие классическую холодную войну США. Советские военные стратеги начала 80-х готовились к настоящей войне, имея дело с грандиозным политическим блефом и одновременно увязнув в горной войне на третьестепенном направлении (впрочем, в этом увязании не было ни малейшей вины советского начгенштаба, скорее, он и его идеи стали заложниками этой ситуации). Вместо того, чтобы инвестировать в победу (а инвестиции в флот были именно инвестициями в победу), советская военная машина вынуждена была инвестировать в собственное поражение. Выиграть чужую войну адмирал Горшков уже не мог. Попросту не имел полномочий.

Выиграть чужую войну адмирал Горшков уже не мог. Попросту не имел полномочий

Но чтобы убедиться в громадности оставленного им наследства, достаточно оценить итоги рецидивной «холодной войны» 2008 года, центральным событием которой стала горячая война 08.08.08. Одержав победу в локальном конфликте, Российская Федерация должна была вести ожесточенную борьбу за международное невмешательство и за признание результатов этой победы. И в этой борьбе в ход шли почти исключительно «аргументы Горшкова». Наличие на Черном море крейсера «Москва», который в одиночку перевешивал любую по численности и тоннажу морскую группировку, которую могли ввести страны НАТО в Черное море, не нарушая конвенции Монтре, практически исключило непосредственную помощь США Грузии. «Демонстрация флага» (строго по заветам Горшкова) в Западном полушарии, у берегов Венесуэлы и Никарагуа, продемонстрировала способность Москвы создать напряжение у американских границ неядерными средствами. Именно остатки «горшковского» флота (а это, увы, и в самом деле лишь жалкие остатки), позволили российской дипломатии свести безусловно в свою пользу опаснейший внешнеполитический кризис. Не будь этого инструмента холодной войны, победу в войне горячей пришлось бы закусить дипломатическим поражением.

Итак, основой морской доктрины адмирала Горшкова было понимание флота не только как военного, но и как политического инструмента. Мощь военного флота, его готовность нанести поражение флоту противника, сорвать ракетно-ядерный удар с морских направлений и нанести свой собственный, является не самоцелью, а политическим инструментом укрепления мощи государства.

Чем сильнее флот великой державы, тем большего она может добиться, не прибегая к вооруженной силе, или локализовав её применение. Напомним еще раз собственные слова адмирала Горшкова: «Единственный вид ВС, который способен активно поддерживать нашу политику в холодной войне мирного времени - это флот». Сегодня этот завет строителя великого океанского флота России актуален как никогда.

Тайна океанов

Однако если бы адмирал Горшков был только выдающимся теоретиком и практиком политического применения ВМФ, стратегом холодной войны, то его историческое значение было бы ограничено определенными историческими условиями. Но в фигуре главкома советского ВМФ еще при его жизни чувствовалось нечто несиюминутное и надисторическое.

Американцы о нем говорили: «русский Мэхэн». Чем же было обусловлено столь лестное сравнение? Да, Горшков написал выдающийся теоретический труд «Морская мощь государств», в котором стратегическое значение флота было поднято на большую высоту. Да, в период открытых гонений на геополитику и на проблематику военной мощи, в период отупляющей миролюбивой риторики болтунов из цековского агитпропа, адмирал взял одно из наиболее проклинаемых этим агитпропом понятие «морской силы» («мэхэновщину и коломбовщину») и придал ему «советское» звучание. Но всё это было не более чем восстановлением традиций русской геополитики дореволюционной эпохи, в частности идей Н.Л. Кладо.

Однако теоретическое мышление Горшкова очевидно шло дальше концепций морской силы XIX-го и даже XX веков. Он показал и флоту и геополитической мысли новые горизонты, связанные с уникальным в геополитике осмыслением природы и значения Мирового Океана. Именно Океан, а не море является центром геополитической рефлексии Горшкова. И поэтому адмирала можно с полным основанием назвать родоначальником новой, океанической школы в мировой геополитике.

Адмирала можно с полным основанием назвать родоначальником новой, океанической школы в мировой геополитике

Чтобы понять особенности этой школы, нам необходимо будет зафиксировать ту традицию англосаксонской морской геополитики, от которой Горшков отталкивался. В рамках англосаксконской парадигмы Альфреда Тайера Мэхэна море понимается как безличный и бескачественный коммуникатор, аналог ньютоновского однородного и бескачественного космоса. Море - это пространство, с помощью которого удобно соединить пункт А и пункт Б кратчайшим путем. Тот, кто господствует над этим пространством, тот господствует и над всеми возможными путями, проведенными через него. Кто господствует над возможными путями, кто удешевляет свои перевозки и удорожает перевозки противника, заставляя его двигаться обходным сухопутным путем, тот господствует над стратегической ситуацией.

У Мэхэна в его основном теоретическом труде «Влияние морской силы на историю» есть потрясающий по своей оскорбительности для моря образ. Он сравнивает Средиземное море эпохи Пунических войн Рима и Карфагена с пустыней:

«Если бы Средиземное море было ровной пустыней, на окраинах которой римляне обладали бы сильными горными цепями Корсики и Сардинии, укрепленными постами Таррагоны, Лилибеума и Мессины, итальянскою береговой линией близ Генуи и союзными крепостями в Марселе и других пунктах; если бы при этом римляне располагали также вооруженной силой, способной пересекать эту пустыню по желанию, а их противник, будучи значительно слабее их в отношении такой силы, вынужден был именно поэтому на большой обходный путь для сосредоточения своих войск, то весь смысл такого военного положения был бы сразу понят, и не было бы слов, достаточно веских для выражения значения и влияния упомянутой силы римлян... В рассматриваемом случае флот играл роль силы, господствующей на предполагаемой пустыне, но так как эта сила действовала на стихии, незнакомой большинству писателей, и так как деятели ее с незапамятных времен стояли как бы в стороне, не имея проповедника своего значения и значения профессии своей, то ее огромное, решающее влияние на историю той эры, а вследствие этого и на историю мира, не было принято во внимание».

В построениях Мэхэна, равно как и всех «атлантических» геополитиков, море воспринимается именно как среда, которая может быть редуцирована до «пустоты», до чистого «пространства», и которая именно в силу своей бескачественности и однородности оказывается удобна для проведения коммуникаций, в отличие от окачествованной и разнородной суши. Собственно, если бы море было действительно пустыней, было бы лишено воды, ветров, глубин и отмелей, то это лишь улучшило бы его свойства с точки зрения «атлантической» стратегии.

Это пустотно-коммуникативное восприятие моря и связанное с ним восприятие морской силы прежде всего как господства над проведением и прерыванием коммуникаций является порождением того типа геополитического мышления, которое соответствовало «средиземноморской» и особенно «клочкообразной» эпохам создания «могущественных территориальных владений», выделенным выдающимся русским геополитиком В.П. Семеновым Тянь-Шанским. Для первой и особенно для второй системы характерно восприятие моря как препятствия/коммуникатора, а морской силы - как инструмента взаимного обращения этих позиций. Только владение морской силой позволяло создавать «средиземноморские» и «клочкообразные империи», а утрата или ограничение её вели и к скорой гибели этих геополитических систем.

Океан в геополитической мысли адмирала Горшкова есть окачествованная, стихия, которая должна быть освоена человеком. Тот же Семенов Тянь-Шанский выделяет третий тип могущественных территориальных владений - чрезматериковые державы, тянущиеся от моря до моря и от океана до океана, и за счет этого обладающие сильным и трудноуязвимым континентальным ядром. Именно такой державой оказалась Россия и, в несколько меньшей степени, США, которые хотя и тянутся через материк, но свои основные центры имеют на морских побережьях, в то время как глубинка оказывается прежде всего соединительным пространством (за подробностями авторского видения этой и некоторых других тем, связанных с морской идеей России, отсылаем к нашей работе «Геополитика авианосцев»). Мысль русского геополитика не шла так далеко, чтобы высказать предположение - какая концепция морской силы будет адекватна идее чрезматериковой державы?

На этот вопрос ответил, возможно, даже не будучи знаком с теорией Семенова Тянь-Шанского, адмирал Горшков. В его геополитике центральным понятием является не море, а Океан. Океан для Горшкова не есть бескачественная среда, без ущерба для стратегического смысла редуцируемая к пустоте. Коммуникативная функция морей признается им существенной, но не единственной и даже, вероятно, не главной. Океан в геополитической мысли адмирала Горшкова есть окачествованная, обладающая множеством экономических, экологических, коммуникативных, жизненных измерений стихия, которая должна быть освоена человеком.

Если для Мэхена море тем интересней, чем более оно бескачественно и пусто, чем в большей степени оно подчиняется простой власти обладателя «морской силы», для Горшкова океан тем более интересен, чем в большей степени он заключает в себе полезные ископаемые и биологические ресурсы, чем больше возможности океанской среды и - совершенно другой стихии жизни, нежели суша. Коммуникативные возможности мирового Океана являются лишь частным случаем особых свойств гидросферы по сравнению с другими земными средами. Именно «полнота» океанской стихии, наполненность её движением и жизнью, во много раз более непостижимыми и таинственными для человека, чем даже космические просторы, и делает её объектом освоения человеком.

«Сущность морской мощи государства, как нам представляется, составляет степень возможности наиболее эффективно использовать Мировой океан, или, как иногда говорят, гидросферу Земли, в интересах государства в целом.

В понятие морской мощи государства в качестве основных компонентов мы включаем возможности государства в изучении (исследовании) океана и освоении его богатств, состояние транспортного и промыслового флотов и способность их обеспечивать потребности государства, а также наличие соответствующего интересам этого государства военно-морского флота, поскольку в мире существуют антагонистические социальные системы. Разумеется, характер использования океана и степень развития вышеуказанных компонентов в конечном счете определяются достигнутым уровнем экономического и социального развития государства и его политикой» - таковы чеканные формулировки из «Морской мощи государства».

Если бы труд С.Г.Горшкова выходил бы не в условиях советской цензуры, то вполне возможно, что у его автора была бы возможность процитировать изречение самой книги Бытия, так определяющей предназначение сотворенного Богом человека: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт.1:26-28). Поразительно, что в этом благословении господство над Океаном, над океанской частью биосферы ставится на первое место по сравнению с владением воздухом и сушей.

Теория Горшкова является выражением той геополитической философии, которую требует для себя особенность России как «чрезматериковой» державы

В геополитическом мышлении Горшкова земное, сухопутное государство, с его экономической, экологической, транспортной и военной системой выходит в Океан, расширяя свои хозяйственные, научные, транспортные и военные возможности, используя специфические для водной среды свойства. Вообразить себе, подобно Мэхэну, Рим и Карфаген разделенными пустыней, а не морем, Горшков бы не смог и не захотел бы, поскольку для него очевидно, что сущность морской мощи именно в использовании специфики Океана.

Более того, в своих теоретических построениях адмирал Горшков сознательно ставит военно-морскую компоненту морской мощи в подчиненное положение по сравнению с экономической:

«Никоим образом не означает, что морская мощь страны зависит только от реальной боевой мощи Военно-Морского Флота. Ее следует рассматривать прежде всего как способность государства все ресурсы и возможности, которыми располагает океан, поставить на службу человека и полностью использовать для развития экономики, состоянием которой в конечном счете определяются все стороны жизни нашей страны, в том числе и ее обороноспособность».

Океаническая теория Горшкова является единственным адекватным военно-морским выражением той геополитической философии, которую требует для себя особенность России как «чрезматериковой» державы, мощь которой разворачивается из глубины континента. Моря и океаны в перспективе русской геополитики должны восприниматься как продолжение берега и континентального шельфа, устойчивость флота такой державы в море зависит от устойчивости владения ею берегом и полноты мобилизации экономических ресурсов водной среды. Океан же рассматривается как объект не коммуникации или прерывания чужих коммуникаций, а как пространство дальнейшей экспансии. Уже не разбросанные среди морей и океанов участки суши, соединенные мнимой «пустотой», а сами моря и океанские глубины рассматриваются как потенциальная среда обитания.

Такой прорыв в геополитическом мышлении мог сделать только русский ум, то есть ум народа, который столетиями существовал в режиме крепкого содружества со своей гидросферой, который сумел «одомашнить» её и выстроить вокруг неё свою цивилизацию. Взглянуть на Океан как на живую среду обитания мог лишь ум, воспитанный речной, акватической цивилизацией. Много раз удивлявшая загадка, почему выдающиеся русские флотоводцы и моряки вырастали вдали от всех морей (тот же Горшков вырос в Коломне), решается просто - в России мало где есть море, но зато всюду есть реки. И именно речной опыт, актуальный для каждого русского, задает исключительно тонкий, интимный характер наших взаимоотношений с водной стихией, удивительное чувство родства и уверенность в том, что можно и в самом деле попытаться стать «человеком-амфибией».

Теория Горшкова является единственным адекватным военно-морским выражением геополитической философии

В этой вовлеченности в породнение с водной стихией можно увидеть и причину исключительного внимания к развитию подводных сил советского флота. В то время как надводный корабль является способом сохранять среди моря и океана кусок суши (кстати, в случае с авианосцем, представляющим собой плавучий остров, аналогия совсем уж полная), который максимально будет автономизирован от законов моря, подводная лодка представляет собой высокотехнологичную попытку превратить корабль в рыбу, использовать в своих интересах специфические черты водной стихии. Создание подводных лодок, которые действуют и атакуют в подводном положении, а в развитии подводных вооружений Советский Союз, несомненно, был лидером, во многом благодаря позиции Горшкова, породило специфическую именно для «горшковской» геополитической школы форму морской мощи - подводную мощь, мощь, укоренную в океанской стихии и слитую с нею исключительно тесно.

Автору этих строк довелось как-то слышать исключительный по интересу пересказ общего хода оперативно-стратегических учений, проводившихся советским Генштабом в середине 1980-х годов (скорее всего, шла речь об учениях «Щит»), и предполагавших моделирование глобального ядерного конфликта. Не ручаясь за стопроцентную достоверность информации, отмечу, тем не менее, интересную деталь, сообщенную собеседником: одним из конечных козырей в рукаве СССР в мире «после армагеддона» оказывалась группировка стратегических АПЛ, спрятавшихся в Океане на все время конфликта в режиме полной невидимости и оказавшихся одним из решающих факторов силы в послевоенном мире. Правдив был тот рассказ или нет, но он верно высвечивает те возможности, которые открывала в конце ХХ века подводная мощь, в которой Советскому флоту эпохи Горшкова безусловно не было равных.

И сегодня, когда отечественные морские теоретики всё больше обращают внимание на авиационную составляющую морской мощи, когда авианосцы являются прекрасной, хотя и труднодостижимой мечтой нашего флота, не следует перегибать палку и объявлять подводную стратегию советской эпохи ошибочной. Подводные силы сегодня, безусловно, еще недостаточно развиты, океан недостаточно познан нами, чтобы подводная лодка могла бы заменить надводный корабль. Но будет ли так всегда? И логика, и воображение говорят нам скорее о том, что будущее за кораблями, прочно породненными с водной стихией, действительно чувствующими себя в Океане как рыба в воде. То, чем не является подводная лодка сегодня, тем она явится завтра.

Вторым великим трудом С.Г.Горшкова, предпринятым по его инициативе и его трудами, является многотомный «Атлас Океанов», итог огромной исследовательской работы (а советские ВМФ горшковской тридцатилетки внесли огромный вклад в советскую и мировую океанографию), дающий объемное представление о феномене океанов, об особенностях каждого из них. В этом труде намечены контуры великой океанской мечты адмирала Горшкова, намечена программа познания Мирового Океана и его составных частей, выполнение которой приведет к возникновению возможности реального освоения человеком водной стихии, реального породнения человека не только с сушей, но и с морем. Идея морской мощи государства (корректней будет назвать её океанской мощью) по Горшкову - это идея многократного усиления совокупной человеческой мощи государства и народа за счет освоения океанской среды, её просторов и глубин, в которой военно-морская мощь является лишь твердой оболочкой, лишь защитой всестороннего хозяйственного и жизненного проникновения человека в океаны.

Мысля сегодня

Прошло не только сто лет со дня рождения адмирала Горшкова, но и четверть века с того дня, когда его отставка стала одним из первых выстрелов Горбачева и перестройщиков по «старой гвардии» советской державы. Сумев уйти вовремя, Сергей Георгиевич сумел избежать прижизненной и посмертной диффамации. Флот, в котором все или почти все так или иначе являются выучениками горшковской школы, пронес имя своего главкома через эпоху безвременья и пытается вернуться сегодня к его традициям. Но каковы эти традиции, в чем смысл нашего обращения к наследию адмирала Горшкова сегодня? Ведь если мы будем просто повторять цитаты его трудов, бывших ответами на вызовы его эпохи, то далеко мы не уйдем, так и застрянем в позавчерашнем дне.

Нам нужно не только и даже не столько цитировать Горшкова даже там, где он оказался пророком, сколько пытаться самим мыслить «по-горшковски». Попытаемся попробовать это сделать, хотя бы в самых общих чертах.

Прежде всего, в горшковской логике должен быть однозначно решен вопрос, какой флот нужен России - большой океанский или малый прибрежный, как о том учили советские теоретики «молодой школы», последователи маршала Тухачевского. Те самые, которые в 1920-30-е годы устроили настоящую диффамацию и физическое уничтожение таких защитников концепции морской силы, как Б.Б.Жерве и М.А.Попов (своим запоздалым развитием и низкой боеготовностью в Великую Отечественную флот был обязан именно этим флотофобским «классовым» экспериментам).

Так вот, России нужен океанский флот. Более того, океанский флот России нужен в большей степени, чем прибрежный. Скажем даже больше, если делать выбор «или-или», то в российских условиях необходимо скорее отказаться от прибрежного флота, от береговой охраны, которую могут осуществлять и пограничники, авиация, береговые силы, чем от флота океанского. Конечно, решать вопрос в логике «или-или» не хочется, но флотофобы, защитники теории «малого флота» сами ставят вопрос подобным образом, стараясь обосновать его соображениями «экономии». Если проводить принцип экономии последовательно, то «малый флот», который ни от кого ничего не может защитить, стране попросту не нужен ни на одном из направлений, кроме Черноморского (на котором по условиям режима проливов бессмысленно, к сожалению, развивать большой флот в каком-либо другом качестве кроме качества «эмбриона» Средиземноморского флота).

Напротив, океанский флот, флот, который может быть орудием «холодной войны мирного времени», который может быть политическим инструментом в самых удаленных уголках земного шара, который способен, если надо, отстоять экономические интересы России и не допустить ни одну владеющую сильным флотом державу до эскалации конфликта, необходим России в первую очередь. Именно его строительство и развитие позволит России удержаться на положении океанской державы после пережитого ею в последние десятилетия кризиса.

Океанский флот способен отстоять экономические интересы России

Несомненно, что для защиты ближних рубежей у России тоже должны быть морские силы, но, прежде всего, как наступательное оружие. И, прежде всего, это должны быть значительные десантные силы, развитию которых так много внимания уделял сам адмирал Горшков. В виду увеличившейся геополитической чересполосицы в бассейнах как Балтийского, так и Черного морей, существования у нас анклава в Калининграде, возможность быстрого осуществления масштабных десантных операций, в том числе и с использованием вертолетов, представляется одним из основных факторов военной устойчивости в случае конфликтов на северо-западном и юго-западном направлениях.

Что касается дальних рубежей, то здесь принципиальным является вопрос о выборе океана, на котором будут развернуты основные океанские силы России. На одной из фотографий адмирала Горшкова изображена его лекция перед начальствующим составом ВМФ. Внимание привлекает необычная карта мирового океана, которая размещена за спиной у адмирала. Вместо привычного для нас картографического разбиения мира на два полушария с Атлантикой, как своеобразной геополитической осью мира, центром той проекции, к которой обращался адмирал, является Тихий Океан. Левее его расположена Евразия, как крупнейший из «островов» на этом океане, правее - западное побережье разрезанной в этой проекции пополам Америки.

Очевидно, что в логике океанического мышления такая проекция абсолютно корректна. Именно величайший по площади, занимающий треть всей поверхности Земли и по своим минеральным и биологическим ресурсам океан должен быть логическим центром «океанической» эпохи. Его традиционным геополитическим минусом являлась обширность, бескрайнесть, непокоренность, неизведанность, которая так «невыгодно» отличала его от превратившейся в дежурную, чуть расширенную версию Ла Манша Атлантики. Но именно эти «минусы» Тихого Океана являются, на деле, его стратегическими плюсами. Его ресурсы не только не исчерпаны, но только начинают задействоваться человечеством.

Сегодня, благодаря подъему Китая, именно в бассейне Тихого Океана проживает уже половина населения планеты и там же сосредоточены важнейшие индустриальные мощности. В то же время геополитический режим этого океана не вполне установлен. После краха Японии в войне против США там ощущается некоторый дефицит силы, который американцы в полной мере не покрывают.

Для России же положение на Тихом Океане двояко. С одной стороны, именно выход к Тихому Океану создает для России феномен её «чрезматериковости», Дальний Восток является несомненным регионом будущего, регионом прорыва для России. С другой стороны, его недонаселенность, периферийность, само мышление в логике «дальнего» Востока как крайней оконечности русской суши обрекает Россию на геополитическую маргинальность в этой части мира. Столь же своеобразно и положение Тихоокеанского флота. С одной стороны, это самый перспективный российский флот, имеющий устойчивую возможность круглогодичного свободного выхода в большой океан. Еще в царскую эпоху, а затем при Сталине осознавалось, что именно Тихоокеанский флот должен быть важнейшим флотом Российской державы. С другой стороны, в силу всё той же «удаленности» по критериям внутренней геополитики, положение ТОФ также оказывается маргинальным. Все основные стратегические события происходят на чрезвычайном удалении от него.

Обращение к смыслу океанической геополитики адмирала Горшкова должно радикально изменить это положение. Прежде всего, Дальний Восток должен стать не столько гористой территорией на окраине России, сколько обширным океански-морским комплексом, для которого берег будет только базой в освоении биоресурсов и экономических ресурсов российской экономической зоны. Во-вторых, он должен перестать быть «дальним Востоком». Геополитически оправдано введение понятия Тихоокеанской России и шире - Русской Океании, как большого пространства, которое стянет вокруг России все территории, страны, народы, государства, которые были так или иначе в разное время захвачены русскими географическими открытиями и освоением. Наряду с Камчаткой, Аляской, Сахалином, на Тихом Океане множество территорий, которые открыты, исследованы, изучаены русскими мореплавателями и географами, над которыми хотя бы частично заявлялся русский суверенитет или где нам принадлежит право первооткрывателя. Существуют страны-партнеры, которые будут заинтересованы во взаимодействии с Россией в сфере внешней торговли, изучения океана, гуманитарной сфере, а в перспективах, быть может, и в военном сотрудничестве.

Полоса «Русской Океании» протянулась от Берингова пролива до Антарктиды. И лишь отсутствием внятной морской стратегии у Российской империи, целенаправленными действиями английского политического лобби, действовавшего против активности русских компаний и, прежде всего, Российско-Американской компании, можно объяснить тот факт, что русские открытия этой эпохи были утрачены полностью, что Россия не закрепилась ни на Гавайях, ни на малых островах Океании, там, где удалось в какой-то момент закрепиться даже Германии.

Полоса «Русской Океании» протянулась от Берингова пролива до Антарктиды

Однако никто не сказал, что обратного пути нет, что усилия по воссозданию пространства Русской Океании сейчас невозможны и непродуктивны. Напротив, появление у России на Тихом Океане мощного океанского флота, осуществляющего активную политику, приведет к тому, что именно этот флот станет генератором событий, будет диктовать повестку дня на главном океане.

Необходимость развития именно Тихоокеанского флота определяется еще двумя факторами. Во-первых, протяженность незащищенного побережья на Тихом Океане практически исключает здесь для России противодействие атаке с морских направлений с помощью береговой охраны и малого флота.

Тихоокеанскую Россию необходимо защищать прежде всего на стратегическом уровне, что невозможно без имеющего стратегическое значение флота. Эта необходимость усугубляется и проблемой сдерживания возможной китайской экспансии в Сибири и в Тихоокеанской России. Несмотря на протяженность российско-китайской границы, Китай чрезвычайно уязвим с морского направления. Два из трех крупнейших городов и экономических центров Китая - Шанхай и Гуаньчжоу - это приморские города. Шанхай претендует на то, чтобы стать столицей всего Тихоокеанского мира, Нью-Йорком Тихого океана. Тем самым способность воздействовать на Китай с морских направлений будет существенным фактором сдерживания при конфликтах любой интенсивности. И напротив, существование подобной угрозы вынуждает Китай интенсивно развивать свои военно-морские силы, а их наращивание, в сочетании с вакуумом силы на стороне России, будет еще в большей степени смещать баланс в регионе в сторону Пекина. Баланс, который невозможно будет поддерживать с помощью ядерного оружия и который, с другой стороны, нереально сохранить лишь с помощью обычных сухопутных вооружений.

Именно Тихий Океан должен стать пространством развития океанской мощи России. На нем должны быть сосредоточены основные хозяйственные и промысловые усилия, его изучение должно быть поставлено особенно основательно, именно здесь должна быть сосредоточена крупнейшая военно-морская группировка, ядро российского флота. Более того, именно флот должен стать средоточием обороны России на этом направлении.

Однако отсюда не следует, что об остальных направлениях нужно забыть. Напротив, Россия должна быть готова к интенсивной борьбе за Арктику и Антарктику. Если доступ в последнюю, омываемую новоустановленным гидрографами Южным Океаном, для нас будет возможен, прежде всего, через тот же Тихий Океан, и это является еще одним основанием держать свой флот именно там, то океанское господство в Арктике является попросту самоочевидным и императивным геополитическим призванием России. Призванием, осуществление которого должно быть подкреплено всеми новейшими научно-техническими средствами. В частности, именно на этом направлении имеет смысле еще более интенсивно, чем сейчас, развивать подводные силы, которые смогут нести боевую службу и подо льдами Северного Ледовитого Океана (где нашим подводниками уже накоплен огромный боевой опыт), и выходить в Атлантику, где они будут создавать серьезную угрозу силам НАТО.

Подводные силы, развитию которых огромное значение придавал адмирал Горшков, должны не только сохраняться, но и, как мы отметили выше, интенсивно и инновационно развиваться. Именно за подводным кораблем во всем многообразии возможных его форм - конечное будущее в освоении и развитии Океана. Может быть, это будущее чрезвычайно далеко, может быть, на пути к нему лежат трудности, сравнимые с трудностями, которые практически остановили экспансию людей в космическом пространстве, но очевидно, что рано или поздно они будут преодолены. Конечное океанское господство будет господством не только и даже не столько над морской поверхностью, сколько над водными глубинами, и перемещение и действие именно в этих глубинах однажды станет нормой. Поэтому развитие подводных сил России - это не только вопрос стратегического сдерживания, не только «паллиатив» отсутствию у нас авианосных сил, но и задел на будущее, который ни в коем случае нельзя утратить.

В то же время авианосные силы флотов доказали свою эффективность в мировом Океане, и нет никаких оснований думать, что авианосец сдаст свои позиции в качестве политического инструмента, в качестве боевого инструмента в конфликтах малой интенсивности на приморских театрах, в качестве основы ударной мощи надводного флота. В этой роли его просто нечем заменить. И для нашего флота и нашей державы - дело чести и вопрос безопасности довести до конца ту борьбу против «антиавианосного лобби», которую все тридцать лет своей работы главкомом вел С.Г.Горшков и которая увенчалась в итоге успехом, но результаты были уничтожены предательством горбачевщины. Российский флот должен получить полноценные ударные авианосные силы, которые станут и стратегическим и политическим инструментом России как океанской державы. Это то sine qua non, без которого бессмысленны надежды перейти в «поставианосную» эпоху.

Наконец, еще одно важное замечание, касающееся океанского самосознания России. Горькие, суровые и жесткие слова были посвящены адмиралом Горшковым в его размышлениях всевозможным концепциям, исходящим из представления о России как о «сухопутной державе», из лжеучения о стране, имеющей самую протяженную морскую границу в мире, как о «континенте». Главком справедливо связывал эти настроения с намеренным внушением со стороны враждебных России внешних сил, с «многовековой пропа­гандой враждебными России государствами во главе с Ан­глией идеи о бесполезности для крупной континентальной державы иметь интересы на море. Чтобы придать убеди­тельность такой пропаганде, широко использовалась кле­вета, будто русские не морская, а сухопутная нация, что им чуждо море и они не способны к мореплаванию».

В критике Горшкова доставалось весьма сурово, но абсолютно справедливо, и деятельности высших кругов российской бюрократии эпохи Империи:

«Нужно признать, что длительная враждебная для России пропаганда находила поддержку среди влиятельных сатрапов русского царизма, которые всячески препятст­вовали строительству флота и добивались сокраще­ния расходов на поддержание его в необходимой го­товности. Узость мышления высокопоставленных царских прислужников не прошла бесследно. Их реакционные идеи противопоставления флота армии и непонимание, что мощь вооруженных сил страны зависит от согласован­ного развития обоих компонентов единого организма, на­носили на протяжении значительного времени сущест­венный ущерб обороноспособности страны. Примером, под­тверждающим это, может служить деятельность военного министра Куропаткина. Перед русско-японской войной он записал в дневнике: "Вчера с Витте... дружно убеждали государя о необходимости приостановить расходы на флот и на Дальний Восток". Это свидетельствует если не о предательстве, то во всяком случае о грубейшем непонимании интересов государства.

Враждебная пропаганда неустанно твердила, что Россия - страна не морская, а только континентальная, и по­этому флот ей нужен только для решения скромных задач обороны побережья.

Россия, владевшая шестой частью всей суши земного шара, безусловно, являлась самой крупной континенталь­ной державой мира. Но одновременно она всегда была и великой морской державой. Морские границы России по своей протяженности превышали почти в два раза бере­говую черту Соединенных Штатов и почти в 15 раз береговую черту Франции. Доля морских границ России, США и Франции примерно одинакова: около двух третей их го­сударственных границ приходится на побережье морей и океанов. Морские границы Германии (до Второй мировой войны) составляли всего лишь одну треть всех ее границ. Но несмотря на это, никто не упрекал Германию за то, что, будучи страной континентальной, она стремилась иметь могучий флот.

Не менее широко враги России использовали приемы фальсификации ее военной истории, доказывая, что все ее победы якобы достигались сухопутными армиями, что она должна идти по пути противопоставления армии фло­ту, что русская армия могла быть могущественной только за счет ликвидации флота. Так, Куропаткин в 1900 году докладывал царю: "Уроки истории учили нас идти по тому же пути, по которому шли наши предки, и главную силу России видеть в ее сухопутной армии..." В действительности же только в двух из 33 войн, которые вела Россия за 200 лет, предшествовавших пер­вой мировой войне, флот не участвовал (Венгерский поход 1849 г. и Ахалтекинские экспедиции 1877–1879 гг.)».

О чем Сергей Георгиевич не мог написать прямо, что и в деятельности русофобских кругов «сатрапов коммунизма» от Тухачевского, через Хрущева и до Горбачева и его «борцов с авианосцами» вроде академика Арбатова, флотофобия была проявлена ничуть не менее ярко. Лишь в период торжества национально-консервативных, державных сил в советском руководстве флоту вновь давали зеленый свет, но из-за известной «цикличности» русских исторических процессов, которую нам никак не удается преодолеть, периоды внимания к флоту никогда не бывают настолько длинными, чтобы сделать морскую мощь России постоянной и несокрушимой.

Лишь к началу XXI века сформировались геополитические предпосылки для адекватного осмысления морской мощи России. Сама Россия перестал пониматься как «сухопутное» образование. Сперва возникла концепция «Острова России» В.Л.Цымбурского, в котором наше геополитическое место обозначалось как символический остров. Однако от символического острова до реального осознания островного положения России еще далеко.

Следующим шагом стало формирование концепции России как речной, акватической цивилизации. Осознание фактора рек и создаваемой ими пограничной земноводной среды, и сформированной ими системы коммуникации как первопричины и основной геополитической рамки для формирования в Северной Евразии огромного Русского государства. Именно используя реки, русским удалось противопоставить энергию земледельчески-промыслового народа кочевникам Великой Степи и подчинить эту степь своей власти. Именно используя реки, русские меньше чем за сто лет открыли и покорили огромную Сибирь. Выход России к морям и океанам был естественным увенчанием внутреннего, акватического развития России, шедшего по рекам.

Сегодня геополитический образ России предстает перед нами не как образ пустынного степного монолита. Это образ архипелага, не столько разделенного, сколько соединенного проливами-реками, и выходящего к трем из пяти океанов. Именно строение и осмысление России по модели архипелага дает нам в руки инструменты для планирования дальнейшей океанской экспансии России. То, что невозможно для мнимо «континентальной» нации, оказывается более чем возможно для островной.

Однако для успешного развития островного и океанического начала во внешней геополитике России необходимо и развитие её основ, внутренней геополитики. Сегодня система речных коммуникаций России практически разрушена. Тот путь, который наши предки называли «Божьей дорогой», находится в пренебрежении и по сравнению с непрерывно взвинчивающими тарифы железными дорогами, и по сравнению с решительно не хотящими приживаться дорогами автомобильными. Несмотря даже на климатические ограничения, внутренние водные пути России могут оказаться единственным адекватным решением множества транспортных проблем нашей страны.

В качестве далекой цели, в качестве далекой мечты можно представить себе единую интегрированную систему речного транспорта в России на пространстве от Невы до Амура. Но это, конечно, далекая мечта. Однако без интенсификации речной составляющей внутренней геополитики России, воспринимая нашу страну как якобы непроходимый континент, мы рискуем столкнуться с распадом действительного русского архипелага. И тогда нам будет уже не до Океанской идеи.

Заветы адмирала Горшкова

Если русская нация возьмет на вооружение заветы своего великого сына, то ей откроется закон победы

Подведем итог нашим затянувшимся (и все-таки исключительно неполным, сколь же многое мы даже не упомянули) юбилейным размышлениям. Адмирал Горшков - великая, исключительная в нашей истории фигура, подлинное место которой еще только предстоит осмыслить в случае, если Россия в своем стратегическом развитии последует его примеру и его заветам.

Что это за заветы?

1. Той средой, той стихией, от освоения которой зависит развитие России и человечества, является Мировой Океан.
2. Мировой Океан не есть водная пустыня, служащая только для коммуникации, но живая экономическая и биологическая среда, врастание в которую даст людям новые возможности и ресурсы развития.
3. Для успешного освоения Океана необходимо обладать морской, или океанской мощью, которая состоит из совокупности научных усилий и знаний об Океане, торговых и промысловых флотов, и защищающего эту хозяйственную и познавательную деятельность военно-морского флота.
4. Военно-морская мощь достигается как способностью отразить удар противника с морских направлений и нанести поражение, в том числе и с использованием ракетно-ядерного оружия, так и способностью использовать флот как политический фактор, фактор силы, в условиях мира, точнее - холодной войны.
5. В холодной войне флот является единственным способным к реальной боевой службе видом вооруженных сил государства. Боевое и политическое применение флота в холодной войне допустимо и оправданно, и может быть путем к победе в подобной войне.
6. Россия как великая мировая держава призвана к океанской мощи как ходом своей истории и геополитическим положением, так и своими внешнеполитическими и оборонными задачами.
7. Рассуждения об отсутствии у России морского призвания являются злонамеренным или безответственным повторением идеологических провокаций внешних противников России.
8. Достижение океанской мощи Россией возможно только на путях создания сильного надводного и подводного океанского флота, который будет способен противостоять флотам других океанских держав и решать свои специфические политические и боевые задачи.
9. Ввиду геополитических упущений в эпоху великих географических открытий, приведших к тому, что русские открытия не были закреплены за Россией в виде военно-морских баз, России всеми дипломатическими и иными средствами следует стремиться к созданию таких баз во всех доступных для нас районах Мирового Океана.
10. Океанское могущество России должно базироваться не только на прочном экономическом, социальном и политическом фундаменте, но и на устрашающем интеллектуальном превосходстве, на первенстве в деле научного изучения Океана, разработке новых форм освоения Океана, новых систем вооружений и форм мореплавания, на новых организационных возможностях, связанных с интеллектуальным превосходством.

Если русская нация возьмет на вооружение заветы своего великого сына - адмирала, теоретика, геополитика и военно-морского строителя, то ей откроется тот закон победы, который приведет её к могуществу в XXI-м и последующих веках.

В Военно-Морском Флоте с октября 1927 года. В ноябре 1931 года окончил Военно-морское училище имени М.В. Фрунзе. Служил на Черноморском флоте вахтенным начальником (ноябрь-декабрь 1931) и штурманом (декабрь 1931-март 1932) эскадренного миноносца «Фрунзе». Затем проходил службу на Тихоокеанском флоте: штурманом эскадренного миноносца «Томск» (март 1932-январь 1934), флаг-штурманом бригады заграждения и траления (январь-ноябрь 1934), командиром сторожевого корабля «Бурун» (ноябрь 1934-декабрь 1936).
В 1937 году окончил курсы командиров миноносцев. Продолжил службу на Тихоокеанском флоте: командиром эскадренного миноносца «Разящий» (март-октябрь 1937), начальником штаба (октябрь 1937-май 1938) и командиром (май 1938-июнь 1940) бригады эскадренных миноносцев.
Участник боевых действий в районе озера Хасан в августе 1938 года в должности командира 7-й морской бригады Тихоокеанского флота.
С июня 1940 года – командир бригады крейсеров Черноморского флота. В 1941 году окончил Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава при Военно-морской академии.
Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. С первых дней войны корабли бригады под его командованием активно участвовали в боевых действиях Черноморского флота. Во время обороны Одессы руководил высадкой первого на Чёрном море морского десанта в районе села Григоровка (Коминтерновский район Одесской области), который способствовал успешному контрудару войск Одесского оборонительного района. С октября 1941 года – командующий Азовской военной флотилией. В ходе Керченско-Феодосийской десантной операции в декабре 1941 года руководил высадкой десанта на северный берег Керченского полуострова. В августе 1942 года, после отхода советских войск к Новороссийску, 150 боевых кораблей и судов под командованием С.Г. Горшкова осуществили успешный прорыв из Азовского в Чёрное море.
После включения флотилии в состав сил Новороссийского оборонительного района в августе 1942 года был назначен заместителем командующего района по морской части и членом Военного совета, принимал участие в руководстве обороной города. В ноябре 1942 года исполнял обязанности командующего 47-й армии (Закавказский фронт), участвовавшей в обороне Кавказа.
С февраля 1943 года вновь командовал Азовской военной флотилией. Руководил высадкой десантов в городах Таганрог, Мариуполь и Осипенко (ныне – Бердянск), поддерживал части Северо-Кавказского фронта при освобождении Таманского полуострова. В ходе проведения Керченско-Эльтигенской десантной операции в ноябре 1943 года лично руководил подготовкой и высадкой морских десантов на главном направлении. 5 января 1944 года был ранен и до начала февраля находился в госпитале.
С апреля 1944 года – командующий Дунайской военной флотилией. В ходе Ясско-Кишинёвской наступательной операции флотилия успешно содействовала войскам 3-го Украинского фронта в форсировании Днестровского лимана, обеспечила прорыв обороны противника и в августе 1944 года вошла в дельту Дуная. Действия флотилии отличались стремительными темпами продвижения с занятием портов до прихода сухопутных частей, умелым ведением самостоятельных и обеспечивающих боевых операций. В сентябре-ноябре 1944 года флотилия оказывала помощь войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов в ходе Белградской и Будапештской наступательных операций.
С декабря 1944 года – командующий эскадрой Черноморского флота. С ноября 1948 года – начальник штаба, а с августа 1951 года – командующий Черноморским флотом. С июля 1955 года – первый заместитель главнокомандующего, а с января 1956 года по декабрь 1985 года – главнокомандующий Военно-Морским Флотом – заместитель министра обороны СССР.
За умелое руководство войсками и личное мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, и в ознаменование 20-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1965 года адмиралу флота Горшкову Сергею Георгиевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 10684).

26 февраля 1910 года родился Сергей Георгиевич Горшков — человек, без которого невозможно представить себе советский военно-морской флот.

Трудно вообразить, что это такое: тридцать лет командовать флотом, пережив смену четырех руководителей государства. И не просто командовать, а кардинально изменить его, буквально разобрать и собрать заново, отстоять свой взгляд на военно-морское строительство, провести флот через техническую революцию и кардинальные изменения в доктрине боевого применения.

Адмирал Сергей Горшков принял в 1956 году из рук своего начальника Николая Кузнецова один флот, чтобы в 1985 году отдать своему заму Владимиру Чернавину совсем другой.

Советский флот вышел в океаны, обзавелся мощным атомным подплавом и заставил себя уважать. За всеми этими достижениями стоит масштаб личности адмирала.

История советского флота после войны — это, по сути, история большого океанского флота Сергея Горшкова. Крупнейший военачальник Страны Советов после маршалов Победы, признанный на Западе в качестве авторитета стратегической мысли.

Его фундаментальный труд «Морская мощь государства» до сих пор изучают в военно-морских академиях Запада, а фамилия Горшкова — «главкома устрашающей эффективности», как прозвали его американские адмиралы, — первое, что вспоминают в связи с советским флотом.

Военная карьера Горшкова развивалась двояко. С одной стороны, его жесткий характер и знание службы позволяли показать себя с лучшей стороны. А с другой стороны, удачливость позволяла ему выпутываться из сложных обстоятельств.

7 ноября 1938 года (трудно было подобрать день хуже) тихоокеанский эсминец «Решительный» под командой капитана 3-го ранга Горшкова буксировали из Комсомольска-на-Амуре во Владивосток для достройки. Налетевший в Татарском проливе шторм выбросил корабль на камни, от удара он разломился. В те годы такая катастрофа легко могла стать не только карьерной смертью, но и вполне реальной. Однако командующий Тихоокеанским флотом Николай Кузнецов, будущий главком советского ВМФ, отстоял Горшкова.

Вскоре миноносник Горшков возвращается на Черное море, но уже в качестве командира бригады крейсеров, а в октябре 1941 года возглавляет Азовскую флотилию, позже — Дунайскую флотилию.

В 1951 году получает под свою руку Черноморский флот, и — новая напасть: 29 октября 1955 года на Севастопольском рейде взорвался линкор «Новороссийск».

Буквально за три с небольшим месяца до этого Горшков уходит с поста комфлота на место первого заместителя главкома ВМФ, того же Николая Кузнецова.

Достаточно, чтобы карьера адмирала затормозилась вновь. Но вместо этого в январе 1956 года Кузнецова убирают, а на его место выдвигают как раз Горшкова, который останется хозяином советского флота на три долгих десятилетия.

Уже в феврале 1968 года американский журнал Time выходит с портретом Горшкова на обложке и подписью «A new challenge at sea». Даже пресса заметила то разительное повышение океанской активности советского флота, которого за 12 лет добился новый главком.

Горшков был человек жесткий и тяжелый, из тех столпов, что одним масштабом личности вытаптывают вокруг себя поляну.

Но при этом имел особый взгляд на морскую мощь, на кораблестроение, на тактику. Взгляд оригинальный, собственный, целостный. Характер адмирала позволил ему выстроить вокруг этой системы взглядов новый океанский флот.

Это доктринерство многие ставят Горшкову в пику. Мол, не стал строить «стандартный» океанский флот, пытаясь догнать американцев и попутно научиться их авианосной премудрости, вкачал столько сил в подводные атомоходы. Но Горшков на старте прикинул ресурсы и понял, что симметричную гонку вооружений СССР не выиграет.

Поэтому он сказал себе: пусть у меня не будет авианосцев, но их не будет и у вас!

«Доктрина противоавианосных сил» — так называлась та ось, вокруг которой вращался большой флот адмирала Горшкова. Носители тяжелых противокорабельных ракет были развернуты сразу в трех средах: надводные корабли, подводные лодки и морская ракетоносная авиация. «Гранит», «Базальт», «Вулкан» — имена ракетных комплексов, сделавших жизнь американского флота на море опасной и, при случае, недолгой.

Закрыть районы боевого патрулирования своих стратегических ракетоносцев. Помешать развертыванию и действиям авианосных ударных групп НАТО решительными ударами ракет, причем главную роль должны сыграть подводные носители этого вида оружия. Подавить вражеские подводные силы и дать оперировать своим многоцелевым лодкам. Силы: подводные атомоходы и надводные ракетные крейсера. Такова, в самых общих чертах, доктрина адмирала Горшкова.

Адмирал Горшков, 1954 год. Фото: Семен Фридлянд

Британская пресса писала о нем: «Если говорить, что кто-то превратил Россию в сверхдержаву на море, которой она, без сомнения, стала в настоящее время, то это и есть адмирал Горшков.

Вступая в должность главнокомандующего Военно-морским флотом России, он располагал только печальным опытом боевых действий в период Второй мировой войны, на которой флот не имел ни престижа, ни мощи, ни политического веса Красной армии. В его безотрадные задачи входили защита побережья России и охрана морских флангов при каких-либо боевых действиях сухопутных сил. Когда адмирал Горшков передаст дела своему преемнику, он завещает ему и России современный военно-морской флот, имеющий по размеру и качеству только одного соперника — Военно-морские силы США».

Сергей Георгиевич Горшков жил на флоте и флотом. Уйдя в отставку, он прожил недолго: в мае 1988 года создателя большого советского флота не стало. Сейчас в Петербурге головного фрегата проекта 22350 — проекта, которому суждено стать одним из самых массовых серийный кораблей нового российского флота в XXI веке.

Этот корабль носит имя «Адмирал флота Советского Союза Горшков».

МОЖНО без преувеличения сказать, что самое существенное влияние на развитие советского Военно-морского флота в послевоенный период оказал Сергей Георгиевич Горшков. Вероятно, по-другому и быть не могло, так как этот человек был Главнокомандующим Военно-морским флотом в течение тридцати (!) лет.

В воспоминаниях сослуживцев и подчиненных личность Горшкова не всегда выглядит однозначной. Но в целом в мемуарах преобладает похвальная и даже восторженная тональность. Только с уходом Сергея Георгиевича с должности в 1985 г. некоторые адмиралы начали бросать фразы об упущениях Горшкова в вопросах строительства флота, о барских чертах его характера, тяге к внешнему блеску и наградам. Адмирала могли упрекнуть и в нетерпимости к инакомыслию, и в ревности к соперникам по службе. Но ни в одной публикации о Горшкове не встретишь не то что фактов, но и упоминаний о слабом уровне его подготовки, о непрофессионализме. Потому что как раз в этих вопросах Сергей Георгиевич был силен.

Думаю, это не случайно. Продержаться тридцать лет на посту Главнокомандующего ВМФ, когда в государстве пять раз менялись первые лица (Н.С. Хрущев, Л.И. Брежнев, Ю.В. Андропов, К.У. Черненко, М.С. Горбачев), очевидно, мог только такой человек, который обладал не только огромными профессиональными знаниями, умениями, но и недюжинными политическими, дипломатическими способностями и даром психолога. Такого продолжительного опыта руководства флотом, как у Сергея Георгиевича Горшкова, за всю историю отечественного флота не было ни у одного российского адмирала, да и ни у одного военачальника других видов Вооруженных сил.

Этому факту есть ряд объяснений.

ПАРТИЙНАЯ ХВАТКА

К середине 60-х гг. Горшков, помимо огромных профессиональных знаний и опыта, приобрел хватку партийно-государственного деятеля. Он уже почти 10 лет руководил Военно-морским флотом. При этом, являясь с 1956 г. кандидатом, а с 1961 г. - членом ЦК КПСС, безукоризненно четко усвоил те партийные механизмы, которые обеспечивали приоритет в развитии той или иной области военного дела, способствовали личному престижу и утверждению в верхних структурах власти государства. Кроме того, надо отметить и исключительно удачное для карьеры Горшкова стечение обстоятельств.

14 октября 1964 г. с поста первого секретаря ЦК КПСС был смещен Никита Хрущев, наступил восемнадцатилетний этап правления Леонида Брежнева. Именно с приходом Леонида Ильича к руководству страной Горшков, благодаря их общему, объединяющему прошлому в годы Великой Отечественной войны, приобрел качественно новое положение. Он получил возможность прямо выходить на общение с первым лицом государства и некоторую независимость от МО СССР.

Еще больше укрепились позиции Горшкова как Главнокомандующего ВМФ с приходом к руководству Министерством обороны Маршала Советского Союза Андрея Гречко в 1967 г. Брежнев, Гречко и Горшков хорошо знали друг друга. Их объединяли военные события 1942-1943 гг. под Новороссийском. Андрей Антонович Гречко тогда командовал 47-й, а затем 18-й армиями. В то же время Брежнев был начальником политотдела 18-й армии. В свою очередь, Горшков, будучи заместителем командующего Новороссийским оборонительным районом и командующим Азовской флотилией, по ходу боевых действий находился в постоянном контакте с Гречко и Брежневым. Более того, Сергею Георгиевичу некоторое время даже довелось командовать 47-й армией. Обе армии, 18-я и 47-я, длительное время воевали по соседству друг с другом.

Лучшие дня

Все эти обстоятельства определили взаимные личные симпатии трех руководителей, что впоследствии во многом играло исключительно важную роль в судьбе Сергея Георгиевича уже в должности Главкома ВМФ.

Кстати, сам путь Горшкова "наверх", в Главкомы, определил еще один влиятельный военачальник - Адмирал Флота Советского Союза Николай Герасимович Кузнецов, знавший Горшкова еще с довоенных времен. Кузнецов занимал пост Главкома ВМФ после войны, но к 1955 г. серьезно заболел и ввиду болезни обратился к министру обороны Жукову с просьбой освободить его от высокой должности и перевести на другую. Из-за натянутых взаимоотношений между этими военачальниками просьбу расценили как нежелание Кузнецова работать с Жуковым. Ответа Главком не получил, но ему было разрешено подобрать такого заместителя, который мог бы полноценно исполнять все соответствующие должности обязанности. Николай Герасимович назвал адмирала Горшкова, в то время командовавшего Черноморским флотом.

Так в июле 1955 г. Сергей Георгиевич занял пост первого заместителя ГК ВМФ, а 5 января 1956 г. стал Главнокомандующим ВМФ.

Вслед за этим Горшков получает самые высокие звания: 1962 г. - адмирал флота, 7 мая 1965 г. - Герой Советского Союза, 1967 г. - Адмирал Флота Советского Союза, 1982 г. - дважды Герой Советского Союза. Также Сергей Георгиевич был удостоен двух самых престижных премий, Государственной и Ленинской, соответственно за 1980 и 1985 гг.

ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ

Карьера Горшкова шла гладко, без препятствий. Но все-таки в жизни адмирала произошло два события, которые чуть было не сыграли в его судьбе роковую роль.

Первое пришлось на время середины службы в Тихом океане. 7 ноября 1938 г. новейший эсминец "Решительный" совершал переход на буксире от гавани Владивосток, где предстояли заключительные испытания только что построенного корабля. Руководил переходом командир бригады эсминцев, капитан 3 ранга Горшков.

К вечеру погода испортилась, сила ветра достигла 11 баллов. Буксир лопнул - и эсминец понесло. "Решительный" ударило о скалу и выбросило на пустынный берег. Корабль разломился на части. Казалось бы, командная карьера Горшкова оборвалась навсегда. Но...

О гибели эсминца лично Сталину докладывал командующий флотом Кузнецов. Ему удалось отстоять Горшкова. Дело не было передано в суд. А через год Горшкова назначили командиром бригады эсминцев на Черноморский флот.

Судьба сберегла Горшкова для будущего, для руководства всем Советским ВМФ. Но и в начале самой высокой морской карьеры Горшкову пришлось пройти через еще одно испытание.

В ночь на 29 октября 1955 г. под килем линейного корабля "Новороссийск", стоявшего в Севастопольской бухте на штатных швартовых бочках и на якорях, раздался неимоверный взрыв. Флагманский корабль Черноморского флота погиб, унеся с собой 607 жизней. Менее чем за четыре месяца до этого Горшков покинул пост командующего Черноморским флотом, передав его вице-адмиралу Владимиру Пархоменко. На момент трагедии Сергей Георгиевич фактически руководил всем Военно-морским флотом, т.к. Кузнецов уже полгода почти не исполнял обязанности ГК ВМФ из-за болезни.

Казалось, что гибель линкора не может не отразиться на судьбе адмирала. Но... 15 декабря 1955 г. с должности снимают лишь преемника Горшкова Пархоменко. И это при том, что Пархоменко прокомандовал флотом всего три месяца с небольшим. Более того, от командования Военно-морским флотом окончательно отстраняют Кузнецова... А Сергей Георгиевич Горшков

ВЫХОД В ОКЕАН

Что памятного, особого и необычного произошло за этот длительный срок? Коротко на вопрос можно ответить так: создан самый мощный за всю историю страны океанский ракетно-ядерный Военно-морской флот со всеми его достоинствами. С достоинствами - да, но и с целым рядом нерешенных проблем. Одним из главных недостатков, допущенных при руководстве Горшкова, являлось то, что флот, хоть и многочисленный, был несбалансированным. Со всей ясностью это проявилось к началу 90-х гг., когда перед ВМФ встал сложнейший вопрос: что делать с огромным (250 единиц) количеством устаревших атомных подводных лодок и с другими силами, выводимыми из боевого состава флотов? Другая проблема - как сохранить боеспособным ядро флота - наиболее ценные и крупные корабли, если... не будет войны! Пути решения этих проблем Горшков найти не смог.

Почему? По двум причинам. С одной стороны, процесс тормозили объективные условия: нехватка мощностей для строительства всех элементов флота, недостаточность научных проработок в различных областях, высочайший бюрократизм на всех уровнях власти. Именно поэтому не решены были проблемы ремонта многочисленного флота, утилизации отслуживших срок кораблей, особенно атомных подлодок, мореходных океанских судов снабжения, плавмастерских, плавбаз. Ощущалась нехватка вспомогательных судов и других средств обеспечения. С другой стороны, изменить объективные факторы можно было, лишь проявив необычайную смелость, идя на риск в спорах, требуя от оборонного комплекса настоящего, глубокого внимания к проблемам. А такое под силу не каждому.

Воспитанный в духе повиновения партийно-государственному аппарату, Горшков не мог решиться на кардинальные шаги. Тем более что в целом Сергей Георгиевич вносил немалую положительную лепту в процесс строительства флота, в развитие военно-морской теории, в кадровую работу, используя благосклонность высших лиц страны к себе лично. Исключительно тесные взаимоотношения Горшкова с партийно-государственным аппаратом позволяли ему практически безраздельно диктовать свою волю в области флота. Но только в рамках установленной административной системы. Выйти за них Сергей Георгиевич так и не отважился.

Проблемы строительства флота и теории его использования при Горшкове решались хотя и не безупречно, но все же масштабно и целенаправленно. А вот в другой важнейшей области строительства флота, в кадровой политике, трудно выделить или даже отметить что-то яркое и действительно прогрессивное. Так, при Горшкове не было выдвинуто ни одного молодого командующего флотом, адмирал не держал в своем окружении ни одного талантливого преемника, он не всегда поддерживал способных командиров соединений или объединений, обладающих нестандартным мышлением. А ведь Кузнецов заметил и поддержал Горшкова, когда тот был молод. Правда, с другой стороны, рост и продвижение Горшкова по службе во многом определялись его личным поведением, умением использовать особенности государственной и партийной системы.

Подтверждением этому является целый ряд факторов. Так, получив звание контр-адмирала в сентябре 1941 г. во время высадки десанта в районе Григорьевки, будучи беспартийным комбригом крейсеров, Горшков в августе 1942 г. вступает в партию уже как командующий Азовской флотилией. Сергей Георгиевич четко определил, что коммунисту надлежит постоянно прославлять партию. Именно это он и начал делать: везде и всегда подчеркивал свою принадлежность КПСС, никогда не забывал упомянуть о ее руководящей роли и заботе о строительстве флота. В 1956 г. Горшков вошел в состав ЦК КПСС. На протяжении всей своей длительной службы в самой высокой флотской должности Главком внешне обязательно почтительно относился к политработникам и их высоким руководителям.

Член ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР - эти звания для военачальников приходили с должностью. Но Горшков, будучи Главнокомандующим ВМФ, формальную сторону своего служебного положения старался показывать как мудрую заботу партии.

Почтительность Сергея Георгиевича проявлялась в разных формах: в выступлениях, докладах, публикациях, в приглашениях высоких должностных лиц на флоты. Так, летом 1962 г. Северный флот посетил Хрущев, в 1967 г. - Брежнев и Косыгин. Аналогичные визиты организовывались и на другие флоты. Сопровождающим, как правило, был сам Главнокомандующий ВМФ. Безусловно, все это поднимало престиж ВМФ в государстве и авторитет самого Сергея Георгиевича.

К сожалению, к способным и талантливым военачальникам Горшков мог отнестись без всякого уважения. Порой командиры вызывали суровое недовольство Сергея Георгиевича, особенно если они расценивались им как соперники по выдвижению на должности. Например, это было заметно по отношению к адмиралу Александру Чабаненко и вице-адмиралу Георгию Холостякову. Их, говоря мягко, Горшков недолюбливал. Даже к своему непосредственному покровителю, Кузнецову, Сергей Георгиевич проявил непростительное равнодушие. Будучи полновластным хозяином советского ВМФ, Главком Горшков не проявил должной настойчивости, чтобы вернуть Николаю Герасимовичу его заслуженное положение государственного военного деятеля, и не восстановил незаконно отобранное после взрыва корабля "Новороссийск" звание Адмирала Флота Советского Союза. Реабилитация Кузнецова состоялась только после кончины Горшкова при новом Главкоме Владимире Чернавине в 1988 г.

По отношению к рядовым матросам и младшему офицерскому составу Горшков также зачастую проявлял равнодушие. Отсутствие квартир для офицеров и мичманов, неготовность аварийных и спасательных средств, в том числе и их отсутствие на борту подводных лодок, крайне удручающие условия быта для экипажей, действующих в удаленных районах океана (ограниченность пресной воды, отсутствие фруктов и овощей, редкие заходы в иностранные порты да и то с резко ограниченным сходом на берег и т.п.), разумеется, вызывало недовольство моряков. Главком же порой просто негодовал на жалобы и просьбы по этим вопросам. Возможно, все это можно назвать мелочами, ведь бесквартирных офицеров хватало и при Кузнецове, вспомогательный флот был слаб и при нем. Но принципиальное отличие все же есть: Кузнецова верхи терпели, а Горшкова любили. Поэтому у Сергея Георгиевича изначально было больше возможностей для решения бытовых проблем моряков. Ведь можно и недостроить одну подводную лодку, а вместо нее поставить новые дома, казармы, дополнительные буксиры, создать капитальную ремонтную базу для флота.

В этой связи следует заметить, что все же со временем, по свидетельству окружения Горшкова, он менялся от крутого нрава (что-то "под Жукова") в 50-60-е гг. до "дедовского" характера в последние годы руководства флотом. И вместе с этим на посту Главкома Горшков всегда, до последних дней, неизменно оставался требовательным, работоспособным и целеустремленным военачальником.

ЗАКОНОМЕРНЫЙ ИТОГ

Были ли в конце 1955 г. у Горшкова серьезные конкуренты на пост Главнокомандующего ВМФ? Анализируя службу, боевой и жизненный опыт ряда командующих, можно утверждать, что такими кандидатами могли быть несколько человек: Арсений Головко, Виталий Фокин, Александр Чабаненко и в какой-то степени Федор Зозуля. Эти адмиралы оставили заметный след в истории отечественного ВМФ и, безусловно, справились бы с руководством всем Советским Военно-морским флотом. По опыту командования наиболее подходящими кандидатурами являлись Головко и Чабаненко. Однако Головко не отличался крепким здоровьем и прожил всего 55 лет. У Чабаненко же не было такого богатого боевого опыта, как у Горшкова. С другой стороны, с первых ролей уже ушли те командующие, которые руководили флотами в годы войны: Владимир Трибуц, Филипп Октябрьский, Иван Юмашев, Лев Владимирский.

Сам же Горшков во время войны проявил себя с наилучшей стороны. Приведем примеры.

В сентябре 1941 г. комбриг крейсеров, капитан 1 ранга Горшков назначается командиром сил высадки, а после ранения контр-адмирала Владимирского вступает в руководство всей операцией по высадке десанта в районе Григорьевки для оказания помощи защитникам Одессы. Документы на операцию утонули вместе с эсминцем "Фрунзе", на котором и был ранен Владимирский. Горшков провел всю операцию без документов - высадка прошла успешно.

Через месяц Сергей Георгиевич становится командующим Азовской флотилией. Как показали последующие события, контр-адмирал Горшков быстро разобрался в обстановке и очень верно определил пути решения задач, поставленных перед флотилией. В последующем, уже командуя Дунайской флотилией, военачальник продолжал удивлять всех своим искусством. Однажды на флотилию прибыл Маршал Советского Союза Жуков. Он вызвал к себе Горшкова и приказал ему переправить через водную преграду идущие к Дунаю сотни танков. На обоснованные возражения Горшкова, что у флотилии нет средств для такой переправы, Жуков ответил: "Не будут переправлены танки - будете расстреляны". Танки удалось переправить. Все эти случаи убедительно доказывают, что Сергей Георгиевич был талантливым флотоводцем.

В первые послевоенные годы вице-адмирал Горшков, командующий Черноморской эскадрой, удивлял подчиненных нововведениями: создал систему сбор-походов, ввел в практику сдачу экзаменов на самостоятельное управление кораблем. Ярких эпизодов в период, когда Сергей Георгиевич был начальником штаба флота, командующим флотом, нет ни в воспоминаниях, ни в публикациях. Но думается, служба на Черноморском флоте была налажена, так как в 1953 г. командующего Черноморским флотом Горшкова награждают орденом Ленина.

Эти и многие другие факты подтверждают: назначение Сергея Георгиевича на высший пост в Советском ВМФ было закономерным и объективным.

Став Главнокомандующим ВМФ, Сергей Георгиевич, как уже говорилось выше, сделал самое главное в своей жизни: под его руководством был создан реальный океанский флот, развита теория его использования. В 70-х гг. Горшков с помощью хорошо подготовленных офицеров и адмиралов пишет много статей и ряд книг. Наиболее значимый труд - "Морская мощь государства", вышедший в 1976 г. Несомненно, Горшков не был просто "автором" чужих, не им написанных книг. Грамотный адмирал, эрудированный человек, он исключительно хорошо знал историю флота, военно-морское искусство, свободно разбирался в тонкостях военно-морской теории и практики.

ФЛОТ СДАЛ - ФЛОТ ПРИНЯЛ

Сергей Георгиевич Горшков закончил свое 30-летнее руководство ВМФ 9 декабря 1985 г., в понедельник, в обычный рабочий день. В зале Военного совета собралось высшее командование ВМФ, а также приглашенные на заседание начальники управлений и отделов Главного штаба и управлений Главнокомандующего ВМФ.

В 16 ч. 53 мин. в зал вошел Главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота Советского Союза Горшков Сергей Георгиевич. Он открыл заседание Военного совета: "У нас сегодня один, и довольно короткий вопрос, я зачитаю Постановление Совета Министров СССР".

"Постановление Совета Министров СССР от 29 ноября 1985 г. о Главнокомандующем Военно-морским флотом СССР. Совет Министров СССР постановляет:

1. Назначить адмирала флота Чернавина Владимира Николаевича Главнокомандующим Военно-морским флотом - заместителем министра обороны СССР.

2. Освободить Адмирала Флота Советского Союза Горшкова Сергея Георгиевича от обязанностей Главнокомандующего Военно-морским флотом - заместителя министра обороны СССР и члена коллегии Министерства обороны СССР в связи с переходом на другую работу".

После зачтения приказа Горшков произнес короткую речь: "Я очень признателен Центральному комитету, что мне было доверено 30 лет исполнять столь ответственную должность Главнокомандующего Военно-морским флотом... Не все у нас было гладко, бывали тяжелые происшествия, но ЦК и Министерство обороны всегда относились с пониманием к нашим проблемам, и это придавало мне сил и уверенности. Сегодня я передал Владимиру Николаевичу Чернавину все дела. Выражаю вам благодарность и признательность за беззаветную работу, которая позволяла решать указания Центрального комитета партии. Спасибо вам за вашу службу".

Затем на трибуну поднялся новый Главком, адмирал флота Чернавин. Обращаясь к Горшкову, он сказал: "Сергей Георгиевич, мы благодарны вам за воспитание, мы ваши ученики... Разрешите заверить вас, что мы люди, преданные флоту, и будем настойчиво выполнять программу его развития".

В этот же день Главком Горшков подписал свой последний приказ: "Решением Центрального комитета КПСС и по приказу министра обороны я передал обязанности Главнокомандующего ВМФ и заместителя министра обороны адмиралу флота Чернавину Владимиру Николаевичу и перешел в группу Генеральных инспекторов Министерства обороны... Желаю всему личному составу флота неизменно благополучного плавания, успехов в службе и личного счастья".

Сергей Георгиевич Горшков принял эстафету командования Военно-морским флотом СССР у Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова в 1955 году, в момент очередного перелома в судьбе Николая Герасимовича и на рубеже начавшейся бурной научно-технической революции.

Именно при С.Г. Горшкове ВМФ СССР из прибрежного «верного помощника Рабоче-Крестьянской Красной Армии» превратился в могучий океанский ракетно-ядерный Военно-Морской флот государства, способный самостоятельно решать оперативно-стратегические задачи в отдаленных районах Мирового океана. Именно при Главнокомандующем ВМФ СССР С.Г. Горшкове политическому руководству страны стало ясно, что великая мировая держава не может быть только сухопутной, что международный престиж и всеобщее уважение государству приносит сильный современный военно-морской флот, являющийся основой его морской мощи.

Сергей Георгиевич Горшков родился 26 февраля 1910 года в г. Каменец-Подольский Хмельницкой области в семье учителей. Родители стремились воспитать своих детей трудолюбивыми, честными и самостоятельными. Питая склонность к физике и математике, Сергей Георгиевич по окончании школы в возрасте 16 лет поступил в Ленинградский университет. Жизнь в городе морской славы, работа в порту и встречи с моряками, развернувшееся в стране шефство комсомола над флотом заронили в сердце молодого человека интерес к морю и изменили его жизненные планы. Будущий Главком одного из самых мощных в мире ВМФ предпочел университету море и после первого курса перевелся в Военно-морское училище, о чем потом никогда не сожалел.

В 1931 г. выпускник ВМУ С. Горшков полу­чил назначение на эсминец Черноморского флота "Фрунзе". Затем – служба на Тихоокеанском флоте, где в 1934 г. он был назначен команди­ром сторожевого корабля «Бурун».

Во время боев у озера Хасан капитан 3 ранга Горшков уже командовал 7-й бригадой кораблей ТОФ. Его корабли конвоировали транспорты, под­возившие войска и боевую технику к районам боевых действий, вывозили раненых, несли дозорную службу. События у озера Хасан показали, что армия и флот должны действовать совместно, «как две руки большого организма». Так приобретался боевой опыт, пригодившийся с первых дней войны с немецко-фашистскими захватчиками. В 1939 г. капитан 2 ранга С. Г. Горшков был переведен на Черномор­ский флот и возглавил сначала бригаду эсминцев, а после окончания Курсов усовершенствования выс­шего начальствующего состава флота при Военно-морской академии РККА им. К. Е. Ворошилова в мае 1941 г. – бри­гаду крейсеров. Разгоравшееся пламя второй мировой войны, жаркие бои на море, атаки немецких подводных лодок и массированные налеты самолетов заставляли учитывать их уроки и делать выводы. Норвежская десантная операция, неограниченная подводная война, события на других театрах военных действий давали богатую пищу для размышлений о военно-морском искусстве, тактике и боевой подготовке флота. Флот больше внимания стал уделять отработке совместных действий с армией, десантной подготовке, стрельбе по береговым и воздушным целям.

"Немало славных страниц в биографию С. Горшкова вписала Великая Отечественная, - писал В. Н. Чернавин в статье, посвященной 80-летию со дня рождения С. Г. Горшкова. - Постоянно участвуя в боях различно­го значения, командующий флотилией во всем проявлял гибкость мыш­ления, инициативу и самостоятельность...". В середине сентября 1941 года командование Черноморским флотом приняло решение на высадку морского десанта в поддержку войск Одесского оборонительного района. Капитан 1 ранга Горшков был назначен командиром сил высадки, а общее руководство морской частью десанта было возложено на командующего эскадрой ЧФ контр-адмирала Л.А. Владимирского. План операции предусматривал встречу кораблей десанта с отрядом высадочных средств в точке рандеву в районе Григорьевки. Однако в назначенное время высадочных средств в этом районе не оказалось. Получив сообщение о гибели эсминца «Фрунзе» с контр-адмиралом Л.А. Владимирским и планом операции, штаб флота возложил командование операцией на капитана 1 ранга Горшкова. Не дожидаясь подхода высадочных средств, С.Г. Горшков принимает решение на высадку войск десанта корабельными плавсредствами под прикрытием корабельной артиллерии. Здесь сказалась его предусмотрительность, благодаря которой на палубы кораблей были взяты дополнительные моторные баркасы и шлюпки, а десантники еще на переходе морем были по ним расписаны. Мастерски проведенная десантная операция завершилась успехом. К вечеру 22 сентября войска десанта соединились с частями 421 стрелковой дивизии. Противник лишился плацдарма, с которого вел обстрел Одесского порта. Решающими условиями успеха этой десантной операции были четкое планирование, всестороннее обеспечение и подготовка, и в первую очередь – самоотверженные действия моряков.

Сразу после этих событий С. Г. Горшкову было присвоено звание контр-адмирала, а 13 октября 1941 г. он был назначен командующим Азов­ской военной флотилией. Азовская флотилия была разнородным оперативным объединением, состоявшим в основном из переоборудованных под военные нужды гражданских судов. В ее состав также входили: береговая артиллерия, отдельный зенитный артдивизион, батальон морской пехоты и 87 отдельная истребительная авиаэскадрилья. Перед объединением стояли задачи содействия частям армий, действовавшим в Крыму и на побережье Азовского моря, обеспечения морских сообщений по Азовскому морю в интересах армии и народного хозяйства, а также защиты южного побережья от морских десантов противника. Здесь, в самый трудный для страны первый период Великой Отечественной войны, при управлении столь разнородной группировкой сил и средств в тесном взаимодействии с частями сухопутных войск и авиации начал раскрываться флотоводческий и организаторский талант С.Г. Горшкова.

Во время крупнейшей в первом периоде Великой Отечественной войны Керченско-Феодосийской десантной операции, проводившейся в период с 25 декабря 1941 г. по 2 января 1942 г., С. Г. Горшков руко­водил высадкой десантных частей на северное побережье Керченского полуострова. Для решения поставленной задачи переброски на Керченский полуостров более 7 тыс. человек с техникой и вооружением командованию и штабу флотилии в кратчайшие сроки удалось собрать и подготовить к приему десанта более 300 разнородных единиц маломореходных судов, так как специальных десантно-высадочных средств на флоте тогда не было. В ночь на 26 декабря 1941 г., несмотря на штормовую погоду, пять десантных отрядов флотилии вышли в море с расчетом прибытия к местам высадки за 2 часа до рассвета. Тяжелые погодные условия и отсутствие средств связи и навигации на большинстве судов привели к задержкам на переходе и потере части высадочных средств с людьми и вооружением, а это, в свою очередь, значительно снизило боеспособность первого эшелона десанта и отрицательно сказалось на ходе высадки. Несмотря на сложную метеорологическую обстановку, сильное огневое противоборство противника, отсутствие истребительного прикрытия и специальных высадочных средств, Азовская флотилия поставленную задачу все же выполнила, перевезя на северное побережье Керченского полуострова с 26 по 31 декабря более 6000 десантников с оружием и вооружением. Действия войск, высаженных на северное побережье Керченского полуострова, отвлекли на себя значительные силы противника, чем способствовали успешной высадке главных сил десанта, форсировавших Керченский пролив, а также прекращению немецкого наступления на Севастополь, предпринятого 17 декабря.

Осмысливая позже итоги этого десанта, одного из наиболее крупных в минувшей войне, С.Г. Горшков отчетливо сознавал недостатки в его планировании, организации и особенно взаимодействии между всеми родами сил. Главный из них – это недооценка командованием фронтом и Черноморским Флотом надежной авиационной поддержки, и особенно истребительного прикрытия, а также изменения метеорологической обстановки – важных условий для успеха операции. Командующий Азовской флотилией считал, что при нашей географии морские десантные действия займут важное место в практике совместных операций, и не только в Отечественной войне. Много лет спустя память об этом и других героических десантах заставила Главкома принимать меры к строительству, как крупных десантных кораблей, так и кораблей с малой осадкой, в том числе на воздушной подушке. Уже в послевоенное время в составе ВВС флотов была восстановлена истребительная и штурмовая авиация берегового, а затем и морского базирования. Опыт морских десантов Великой Отечественной войны показал, насколько необходимо иметь в составе ВМФ СССР соединения и части специально подготовленной морской пехоты, которая проявила на всех этапах войны высокие морально-боевые каче­ства, в особенности стойкость и упорство в обороне, стреми­тельность и неудержимость в наступлении, дух крепкого флотского товарищества. В кампанию 1942 года враг рвался на Кавказ и к середине августа вышел к Новороссийску. Заместителем командующего Новороссийским оборонительным районом по морской части и членом военного совета НОР был назначен контр-адмирал С.Г. Горшков. Здесь он приобрел ценный опыт организации обороны военно-морской базы и взаимодействия флота с сухопутными войсками, возглавил оборону города, а с 19 сентября – и всего НОР с исполнением обязанностей командующего 47 армией – редкий случай в истории, когда моряку поручают командовать сухопутными войсками.

В дальнейшем после разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом контр-адмирал С.Г. Горшков вновь возглавил сначала Азовскую, а затем Дунайскую флотилии, силы которых оказывали мощную поддержку приморским и приречным флангам наступающих фронтов. Об интенсивной деятельности Азовской флотилии в этот период говорит, например, тот факт, что за 27 дней напряженной боевой деятельности осенью 1943 года были подготовлены и успешно проведены четыре десантные операции: Таганрогская, Мариупольская, Бердянская и Темрюкская, сорвана попытка высадки десанта противника на южное побережье Азовского моря и нарушены его морские перевозки. Венцом боевой деятельности флотилии на Азовском море явилось ее участие в крупнейшей за годы Великой Отечественной войны Керченско-Эльтигенской десантной операции Северо-Кавказского фронта и Черноморского флота. Действуя на главном направлении, корабли и суда флотилии к 11 ноября 1943 г. переправили на Керченский полуостров более 75 тыс. человек, 582 орудия, 187 минометов, 128 танков, 764 автомашины, 7160 тонн боеприпасов, 2770 тонн продовольствия и другого имущества. С окончанием операции флотилия приступила к снабжению высаженных войск. 165 суток авиация, мор­ские и наземные силы флотилии вели борьбу с неприятелем, пытавшим­ся прервать перевозки, и поддерживали действия войск на плацдарме.

В апреле 1944 г. приказом Ставки ВГК Азовская флотилия была переименована в Дунайскую военную флотилию. После перебазирования все ее корабли и части начали готовиться к предстоящим действиям на новом, теперь уже речном, театре. И первой проверкой боевой зрелости командования и сил флотилии стало форсирование приморской части Днестровского лимана и высадка войск специальной 169-й группы 46-й армии 3-го Украинского фронта в рамках Ясско-Кишенёвской наступательной операции. При подготовке и проведении этой десантной операции ярко проявились и организаторские и незаурядные флотоводческие качества С.Г. Горшкова. В основу дерзкого замысла преодоления сильной противодесантной обороны противника был положен принцип внезапности в сочетании с всеохватывающими мерами по оперативной маскировке, обеспечению скрытности и введению противника в заблуждение относительно истинных целей действий советских войск. В течение ограниченного времени подготовки удалось собрать и скрытно сосредоточить более 400 рыбацких лодок и других маломореходных плавсредств, отработать организацию их движения в темное время суток, обучить и натренировать морскую пехоту и солдат десанта в погрузке, высадке и бесшумной гребле, а экипажи катеров – в буксировке лодок с правильным удержанием направления движения. Все это требовало тщательного планирования, детального согласования действий десанта с силами огневой корабельной и авиационной поддержки, старания, умения и высокой дисциплины соблюдения плана операции.

В ночь с 21 на 22 августа 1944 г. на десантно-высадочных средствах одновременно было размещено 3,5 тыс. десантников с оружием и техникой. Благодаря мерам скрытности, маскировки и гидрографического обеспечения противник заметил приближение десанта лишь за 100-200 м от берега. Во второй половине дня войска десанта при поддержке корабельной и береговой артиллерии и авиации Черноморского флота с боем сломили сопротивление врага и овладели городом Аккерман, а к концу суток захватили плацдарм на южном побережье лимана по фронту в 40 км и более 15 км в глубину. Быстрый захват значительного по своим размерам плацдарма дезорганизовал оборону приморского фланга немецко-фашистской группы армий Южная Украина и позволил в короткий срок ликвидировать важный узел сопротивления противника в районе Аккермана.

В ходе подготовки и ведения боевых действий при форсировании Днестровского лимана проявилась зрелость Советского военно-морского искусства, развитого на основе опыта первого и второго периодов Великой Отечественной войны. Командование фронтом, флотом и флотилией при выборе сил и средств десанта правильно учло навигационно-гидрографичес­кие особенности акватории лимана и прилегающих к нему райо­нов Черного моря. Планирование и подготовку операции удалось провести скрытно, а высадку десанта на широком фронте - внезапно. Совместные действия разнородных сил характеризова­лись тесным взаимодействием сухопутных войск, фронтовой и морской авиации, сил флотилии, непрерывным и гибким управ­лением ими.

В ходе Ясско-Кишеневской операции была полностью разгромлена одна из крупнейших группировок немецко-фашистских войск на юге. Начался освободительный поход Советской Армии к центру Европы.

Корабли трижды орденоносной Дунайской флотилии про­шли с боями от устья Дуная до австрийского города Линца боль­шой путь, протяженностью свыше 2 тысяч километров. За 9 ме­сяцев непрерывных боевых действий они высадили 16 десантов, обеспечили бесперебойную работу 23 армейских переправ, перевезли только на своих средствах и кораблях более 870 тысяч солдат и офицеров, тысячи танков, десятки тысяч орудий и ог­ромное количество другой боевой техники, боеприпасов, снаб­жения для войск.

Небольшими силами и средствами Дунайская флотилия под командованием контр-адмирала С.Г. Горшкова в наступательных боях летом и осенью 1944 года, благодаря мужеству и самоотвер­женности личного состава, добилась важных результатов, внесла значительный вклад в дело победы советского народа над гер­манским фашизмом.

В конце декабря 1944 года вице-адмирал С.Г. Горшков приказом наркома ВМФ назначен ко­мандующим эскадрой кораблей Черноморского флота, самым крупным в морских силах того времени корабельным объединением. В представлении по этому поводу было сказано: «Назначение тов. С. Г. Горшкова на должность ко­мандующего эскадрой преследует цель дать боевое ядро флота в руки опытного, решительного и боевого адмирала».

В 1944 г. боевые действия на Черном море закончились. Экипажи кораблей эскадры, имея хороший боевой опыт в огневой поддержке сухо­путных войск, высадке десантов, борьбе с воздушным против­ником, подводными лодками и торпедными катерами, были явно недостаточно подготовлены к ведению морских боев и операций. Необходимо было начинать не только с тактической подготовки, но и с переформирования прибрежного сознания личного состава эскадры на морское и океанское направление.

С.Г. Горшков требовал от командиров знать тактику использования своих кораблей и оружия, уметь взаимодействовать с другими кораблями и авиацией. В практику боевой учебы эскадры были введены зачеты для допуска командиров к управлению кораблем и система сбор-походов, когда корабли эскадры в реальных условиях отрабатывали взаимодействие с соединениями авиации, торпедных ка­теров и подводных лодок. Сбор-походы позволяли организовать учебу в море в масшта­бе соединения, совершенствовать в комплексе боевую подготов­ку кораблей. «…Можно смело утверждать, что в то время эскадра была образцовым соединением, а именно, здесь была заложена основа школы морской службы С.Г. Горшкова," - писал адмирал В.С.Сысоев. В последствии и система зачетов на допуск к самостоятельному управлению кораблем и заведованием, и система сбор-походов получили признание в ВМФ.

В конце 1946 года С.Г. Горшков был назначен начальником штаба, а в 1951 году – командующим Черноморским флотом. Послевоенные годы, проведенные в Севастополе, стали одними из самых плодотворных в его жизни. Это было время активной боевой учебы, освоения новых кораблей, практической разработки основ ведения морских операций и боев.

Послевоенная международная обстановка постоянно усложнялась. Уже прозвучала речь Черчилля в Фултоне, уже началась холодная война и были взорваны первые атомные бомбы. После американских испытаний у атолла Бикини среди многих государственных и военных деятелей появилось мнение, что с появлением ядерного оружия эра военно-морских флотов прошла и наступает расцвет авиации.

Адмирал С.Г. Горшков осознавал, что минувшая война была для СССР континентальной. Основные задачи в ней решались на сухопутных фронтах, а флот, выполняя важные, а порой и решающие задачи на прибрежных морских направлениях, существенно помогал сухопутным войскам. Основной вывод, к которому пришел командующий Черноморским флотом, был в том, что если в прошедшей войне главные морские державы мира – США, Англия, Франция были нашими союзниками, то при новой расстановке сил на мировой арене начала складываться иная ситуация. Следовательно, для обеспечения военной безопасности государства с океанских и морских направлений необходимо создавать флот не прибрежного, а океанского плавания, который станет первым рубежом обороны страны, и главное – нужно продолжать перестраивать мышление адмиралов и офицеров с прибрежного на океанское. Другой вывод флотоводца и теоретика ВМФ состоял в том, что в современной войне ни один из видов Вооруженных сил не способен решить свойственные ему задачи самостоятельно. Как показало время, эти выводы оправдались. Период командования Черноморским флотом совпал с началом активной внешнеполитической деятельности Советского государства. Участие в работе различных делегаций, выезжавших в зарубежные поездки, успех визитов советских кораблей в порты дружественных стран выявили для командующего важную роль ВМФ в установлении добрососедских отношений между государствами и его отрезвляющее воздействие на недавних союзников, вставших на путь конфронтации. Страна начала заявлять о своей растущей мощи.

В июле 1955 года С.Г. Горшков получил назначение – первым заместителем Главнокомандующего Военно-морским флотом Советского Союза, а в январе 1956 года вступил в должность Главнокомандующего ВМФ Союза ССР - заместителя Министра обороны СССР, сменив на ней опального Н.Г. Кузнецова.

К этому моменту первая послевоенная кораблестроительная программа была в целом выполнена. Создавались современные по тому времени надводные корабли различных классов с артиллерийским вооружением, а с середины 50-х г.г. началось массовое строительство дизель-электрических подводных лодок. Однако флот в оперативно-стратегическом плане оставался оборонительным фактором прибрежного действия. В теории военно-морского искусства продолжали господствовать взгляды прошедшей войны.

В конце 1956 года под руководством Главкома ВМФ состоялось совещание командования флотов и флотских ученых, посвященное проблемам развития флота, где С.Г. Горшков выступил с докладом о приоритетном развитии подводных сил. Преимущественное развитие подводных лодок, по его мнению, «…позволяло в кратчайшие сроки резко увеличить ударные возможности флота и с меньшей затратой средств умножить морское могущество нашей страны». В результате дискуссии удалось выработать четкую концепцию развития флота на ближайшие 10-15 лет. Чтобы противостоять угрозе флотов США и НАТО с моря, надо было «сосредоточить усилия на создании мощного подводного флота и морской торпедоносной и ракетоносной авиации». Надводные корабли ограниченного водоизмещения предлагалось строить для обеспечения развертывания в океане подводных лодок и защиты берега. Кроме того, они должны были составить основу десантно-высадочных средств и сил поддержки десанта, им принадлежала главная роль в борьбе с минной опасностью и в защите своих коммуникаций. Такое направление развития флота было поддержано видными советскими учеными И.В. Курчатовым, А.П. Александровым, руководителями судостроительной промышленности.

Принятый в 1956 году научно обоснованный семилетний план военного кораблестроения стал важнейшим поворотным этапом в создании современного флота в условиях начавшейся научно-технической революции. В его разработке приняли участие Военно-морская академия и другие НИИ ВМФ. Руководство страны впервые поставило перед флотом стратегические задачи, сосредоточив внимание на создании морских стратегических ядерных сил на основе подводных лодок с атомными энергетическими установками.

В результате выполнения этого плана в состав ВМФ вошли четыре ракетных крейсера с ПКР П-35 и ЗРК «Волна», противолодочный крейсер «Москва», 8 рпкСН, 14 пла с КР и 14 торпедных пла. На Совете обороны летом 1964 года был в целом одобрен план строительства флота на 1966-1975 годы, предусматривавший дальнейшее развитие морской стратегической ядерной системы страны и создание противолодочных сил для борьбы с ядерной подводной угрозой со стороны США и других стран НАТО. В этой связи предусматривалось строительство значительного количества больших противолодочных кораблей, атомных и дизельных подводных лодок.

Сложная международная обстановка, опыт начального периода Великой Отечественной войны, Кубинский кризис вызвали необходимость пересмотра системы боевой готовности ВМФ. В результате кропотливой работы сроки приведения флотов в высшие степени боевой готовности были сокращены, а в дополнение к боевому дежурству стала развиваться специфическая для Военно-Морского флота форма поддержания постоянной боевой готовности флотов – боевая служба. Были теоретически разработаны и практически внедрены на флотах такие понятия, как вывод сил из-под удара, радиоэлектронная борьба и др.

К началу 80-х годов ХХ века стараниями Главнокомандующего ВМФ СССР Адмирала Флота Советского Союза С.Г. Горшкова, сотен конструкторских бюро и предприятий, миллионов советских людей СССР и США достигли примерного опертивно-стратегического паритета в морских вооружениях.

Советский Военно-Морской флот надежно охранял морские рубежи и государственные интересы Родины. Появление в иностранных портах советских кораблей, отличавшихся чистотой и порядком, создавало у жителей других стран благоприятное впечатление. Помощь жертвам урагана на острове Маврикий, расчистка гавани Читтагонга (Бангладеш) в 1972 году от затопленных судов, разминирова­ние Суэцкого канала в 1974 году явились не только проверкой умения советских моряков действовать в трудных условиях, но и свидетельствами дружеского отношения СССР к этим странам.

Развитие научно-технического прогресса, вызвавшее появление новых классов кораблей, оружия и технических средств, сопровождалось развитием теории военно-морского искусства. Накопленный к 70-м годам ХХ века опыт оперативно-стратегических учений (в частности, маневров "Океан"), военных игр и исследований явился основой для разработки теории стратегического применения ВМФ. В плане признания значения ВМФ особое место заняла стратегическая операция на океанском ТВД, ставшая теоретической вершиной военно-морского искусства.

Для выполнения широкого круга новых задач, поставленных перед ВМФ, в течение всего послевоенного периода развивались различные виды, способы и формы военных действий сил и войск флота.

30 лет Адмирал Флота Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков стоял на «флагманском капитанском мостике» Военно-Морского флота СССР. В ка­честве главнокомандующего ВМФ он стал наследником Н.Г. Кузнецова и других организаторов отечественного флота - сторонников создания морской силы, достойной великой державы. С 1956 по 1985 год ВМФ СССР прошел путь от серьезного сокращения и волюнтаристских решений о его развитии до современного сбалансированного ракетно-ядерного океанского флота, способного самостоятельно решать оперативно-стратегические задачи в любых районах Мирового океана.

Заботясь о воспитании новых поколений моряков, С.Г. Горшков излагал свои представления о роли флота в периодических изданиях и на страницах книг. Основной труд Главкома ВМФ "Морская мощь государства" о месте флота в современном мире и задачах по поддержа­нию морской силы на уровне, достаточном для безопасности страны, получил высокую оценку не только советских читателей, но и за рубежом. Можно с уверенностью сказать, что и сейчас, спустя почти тридцать лет после издания, этот научный труд является ценным источником знаний о природе и характере морской силы государства и образцом предвидения основных направлений развития флотов мировых держав и их боевого применения.